Сам термин «пенсия» происходит от латинского pensio, что значит «платёж». Этот вид социального обеспечения впервые и появился в Древнем Риме, при Юлии Цезаре, который выплачивал особо отличившимся легионерам ежегодные пособия. Причём, по некоторым данным, не из государственной казны, а из собственных средств. Однако и до него римское государство не давало состарившимся ветеранам прозябать в бедности, выдавая участки земли «для прокорма». Уточним, что вообще пожизненное содержание долгие столетия полагалось исключительно вышедшим в отставку военным. Да и то не всем подряд. Например, в петровской России пенсии монаршим благоволением полагались только морским офицерам. Но ещё чаще колоссальные пенсии московскими государями жаловались всевозможным любимчикам из числа дворян, и без того людям далеко не бедным. Первая же стройная пенсионная система появилась в Германии при канцлере Бисмарке в 1889 году.
Третий сын – себе на пропитание
В средневековой Европе столетиями существовали зачатки пенсионного обеспечения. В профессиональных цехах и гильдиях имелись своего рода «кассы взаимопомощи», куда каждый мастер или работник периодически вносил оговорённые платежи. Этот накопительный приём и давал право на денежное или иное вспомоществование на склоне лет. В некоторых итальянских городах пенсии платили из городских бюджетов, но только почётным гражданам. Суммы от места к месту существенно разнились, хотя на сносное пропитание в принципе хватало.
В целом же считалось, что обеспечение в старости – святая обязанность детей. Известна русская поговорка: «Первый сын – Богу, второй – царю, третий – себе на пропитание»… В России существовал расхожий сюжет, часто отображавшийся в простонародных лубках. Маленький мальчик, видя, как немощных чужих стариков кормят из свиного корыта, начинает строгать ножичком толстое полено. На вопрос родителей, что он мастерит, пацан прямодушно отвечает: «Строгаю корыто, чтобы кормить вас, когда станете старыми».
Однако чаще всего с самого начала трудовой деятельности любой европейский ремесленник, торговец или служивый человек старался обеспечить себя в старости, элементарно откладывая деньги в кубышку. Совсем уж нерасторопным или бестолковым в крайней нужде помогала церковь.
Европейские монархи особенно любили назначать баснословные пенсионные выплаты своим фавориткам и «особам, приближённым к государю». Особенно этим «баловались» французские короли. При Людовике XIV пенсии раздавались практически кому попало, невзирая на чины, возраст и заслуги. Этот «король-солнце» имел и второе, менее известное прозвище – «король-кормилец». Анекдотический факт: чтобы избегать заговоров, Людовик выстроил грандиозный дворцово-парковый ансамбль в Версале и приказывал всем более или менее знатным дворянам всегда быть на виду, а тем, у кого не хватало для этого доходов, назначал пенсии…
Прусский король Фридрих II, фанат военного дела и беспощадной муштры, питал понятную любовь к отставным офицерам и одаривал ушедших на покой весьма щедро. Правда, не ежемесячными или ежегодными выплатами, а одноразовым вознаграждением такой величины, что отставник мог себе позволить купить или построить пивную или лавку. И безбедно доживать свой век.
Выплаты против революций
В отличие от пенсионных выплат прошлого, система, введённая Отто фон Бисмарком, впервые предусматривала самый широкий охват населения – практически всех рабочих и служащих Германии. Но и вместе с тем было введено централизованное правило отчислять с каждой зарплаты определённый процент, страховой взнос, в государственный фонд. Прозорливый германский канцлер, учреждая новации в социальном обеспечении, мудро высказался: «Силу революциям дают не крайние требования меньшинства, а неудовлетворённые чаяния большинства». Современники с восторгом называли эти нововведения «прусским социализмом». Германский опыт оказался столь успешным и привлекательным, что уже до Первой мировой войны похожие пенсионные системы были введены не только в ряде европейских стран, но и в далёких Австралии, Новой Зеландии и Аргентине. Отметим, что пенсионный возраст, по Бисмарку, наступал в 70 лет – плюс-минус. Притом что средняя продолжительность жизни тогда была существенно короче нынешней…
Вторым прорывом в социальном обеспечении стала система британского экономиста Уильяма Бевериджа. В годы Второй мировой войны он первым в мировой истории предложил правительству новый подход. В отличие от системы Бисмарка, призванной компенсировать пожилым утраченный заработок из средств, ранее ими же внесённых в Пенсионный фонд, Беверидж сумел «пробить» идею равной и универсальной государственной пенсии для всех без исключения. Как защиту от послевоенной бедности в старости, утраты пенсионных накоплений, ранений или гибели кормильца. Война повыбила миллионы трудоспособных европейцев, население Европы было в целом молодым, пенсионеров – немного, начался бурный экономический рост, так что идея нашла понимание и поддержку не только в Британии…
Можно с уверенностью сказать, что многообразные пенсионные системы не только в Европе, но вообще в мире – наследницы двух этих великих идей и людей: Бисмарка и Бевериджа. Впрочем, чаще мы видим симбиозы – когда к обязательной государственной пенсии люди создают на старость свой «задел», то есть добровольно и постоянно откладывают денежку на личные накопительные счета. В счёт собственных будущих «бесконечных каникул людей зрелого возраста»…
Пенсии: российская специфика
На Руси издавна княжеская и царская милость в виде денежного или натурального довольствия распространялась на состарившихся либо раненых ратников. В 1587 году Иван Грозный издал указ «О размере московских поместий, положенных разных чинов людям», именно с этого указа в нашей стране вошла в действие государственная система социального содержания. В подавляющем большинстве случаев это были не денежные выплаты, а наделение земельными участками (иной раз – с десятком-другим живых душ, крестьян) – «за особое рвение на государевой или военной службе, за личную преданность царю или ратные подвиги».
При Петре I в России появился собственно термин «пенсия». Выплаты, согласно «Морскому уставу» от 1720 года, именовались «О корме и жаловании», были подробно прописаны и назначались морякам-отставникам, а равно их вдовам и детям в случае потери кормильца в бою. Двумя годам спустя российский император ввёл «Табель о рангах», который просуществовал вплоть до 1917 года. Этот правовой документ расширял перечень: кроме военных пенсионное обеспечение полагалось уже и гражданским служилым людям. Но опять же не всем подряд. Нижние чины и рядовые военнослужащие могли рассчитывать разве что на призрение в богоугодных заведения, по сути, скудную, хотя и бесплатную кормёжку…
Императрица Екатерина II впервые ввела понятие «выслуга лет». Для получения ежегодной пенсии для военных выслуга должна была составлять 32 года, для гражданских служащих – 35 лет. Но нередко это правило не соблюдалось: на пенсию, по личной симпатии чиновников, выходили даже те, кто и 20 лет не отслужил…
В 1827 году кое-какой порядок в социальном обеспечении подданных навёл Николай I, утвердив «Устав о пенсиях и единовременных пособиях государственным (военным и гражданским) служащим». «Правила, по коим сии вознаграждения были доселе производимы, не имели ни надлежащей определённости, ни соразмерности. Сверх сего, не было поставлено постоянных правил на призрение вдов и сирот по смерти лиц, продолжительно и беспорочно служивших», – справедливо указывал император.
Советская власть ввела новую пенсионную систему. Впервые в отечественной истории на пенсию могли рассчитывать простые рабочие и колхозники. Для рабочих социальные выплаты по старости были введены в 1937 году, для селян и того хуже – только в 1964-м. Позорные факты истории: если рабочий-пенсионер после хрущёвской пенсионной реформы получал максимум 132 рубля, то колхозники – 17–25 рублей… И только в начале 70-х годов в стране победившего социализма были введены пенсии по инвалидности и утрате кормильца.
Но сколько бы ни зарабатывал рабочий, существовал пенсионный потолок – не более 120 рублей в месяц. Хотя были в СССР и «специальные» пенсии трёх категорий – для руководителей разных рангов. Пенсионеры союзного значения получали по 250 рублей, республиканского – 160, местного – 140 рублей. Это не считая «оздоровительных» – плюс одна-две лишние пенсии в год. При этом партийные работники и тут были на привилегированном положении. Так, персональная пенсия секретаря ЦК КПСС составляла уже 300 рублей, кандидата в члены Политбюро – 400, а члена Политбюро – и вовсе 500 рублей в месяц. За этими «особыми» пенсионерами также сохранялись госдачи и «Волги» с личными водителями.
