В кабинете директора Приморского Института вертеброневрологии и мануальной медицины меня встречает приятный мужчина – у него ласковый и внимательный взгляд врача, располагающая улыбка, стройная фигура и уверенная походка. Информация о том, что этому человеку 66 лет, может обескуражить любого, ведь этот мужчина излучает огромную энергию, способную зарядить даже совсем юных пациентов. Его зовут Анатолий Фёдорович Беляев, в Советском Союзе он был самым молодым заместителем директора по науке академического НИИ. Сегодня является заслуженным врачом России, доктором медицинских наук, профессором, главным специалистом по реабилитации и по остеопатии Минздрава России на Дальнем Востоке. Благодаря его деятельности в ДФО были открыты первые кафедры по подготовке мануальных терапевтов и остеопатов, выпускники которых востребованы и успешно работают во многих регионах страны.
– У меня никогда не было проработанного жизненного плана – можно сказать, я плыл по течению и занимался тем, что мне нравилось, – рассказывает Анатолий Фёдорович. – Мне хотелось быть врачом, и я стал неврологом-реабилитологом. Потом мне захотелось заниматься наукой, и у меня появился учитель – Ом Григорьевич Коган. Как говорят, учитель появляется только тогда, когда созревает ученик. И я очень благодарен, что прошёл не только школу неврологии Ома Григорьевича, которая была одной из самых мощных в СССР, но и школу его жизни. Я ему верил беззаветно, и поэтому, когда он предложил осваивать мануальную терапию, не задумываясь согласился.
Профессия врача – одна из самых сложных. Бог придумал человека, но при этом не написал ни одной инструкции и не снабдил людей запасными частями. Врачам приходится выполнять очень непростую задачу и разбираться в божественном промысле, не имея утвёржденных Богом схем. Именно поэтому я привык опровергать авторитеты и задаваться вопросом: «Кто сказал, что это надо делать так?» В дальнейшем этот подход помог мне создавать принципиально новые подходы к мануальной терапии.
– Но в 90-е годы к этому направлению медицины не было доверия. Для многих хиропрактика (метод диагностики и лечения опорно-двигательного аппарата руками) и хиромантия были почти тождественными понятиями…
– В те годы люди не верили не только в мануальную терапию, но и вообще в лучшее. После развала СССР царили депрессивные настроения, и на этой волне многие врачи отказывались от профессионального пути в сфере здравоохранения. Для меня же 90-е стали временем возможностей, которые открылись инициативным людям. Этот нестабильный период ознаменовал развитие мануальной медицины на Дальнем Востоке. В 1991 году я вместе с единомышленниками организовал Дальневосточную ассоциацию мануальной медицины, что позволило значительно повысить квалификацию врачей и стимулировать проведение научной работы. В это же время мануальная терапия начинает преподаваться в вузах.
– В те же 90-е годы в России активно развивалась и предпринимательская деятельность. Вы в 1996 году организовали Институт вертеброневрологии и мануальной медицины. Что побудило вас пойти в бизнес?
– Моя команда единомышленников страстно хотела работать. Поэтому возникла острая потребность в появлении учреждения, на базе которого можно совершенствовать методы диагностики, проводить лечение особо сложных заболеваний нервной и костно-мышечной систем. У Владивостокского медицинского института в то время пустовал полуразрушенный корпус, который никому не был нужен. И я решил, что именно он станет основой нового учреждения. У меня не было ни рубля личных или бюджетных денег, не было и плана будущего бизнеса, но при этом не было и сомнений! Я просто понял, что этим надо заниматься.
Пожалуй, если бы я начал строить бизнес по законам маркетинга и другим общепринятым экономическим правилам, которых я не знаю, у меня ничего бы не получилось. А моё предпринимательство скорее строилось по принципам азартной игры – с расчётом на удачу, интуицию и авантюризм. Возможно, для просчитывающих каждый шаг бизнесменов такой подход абсолютно неприемлем. Но факт остаётся фактом – я создал институт и до сих пор им руковожу, получая удовольствие от своей работы и помогая пациентам не только Приморского края, но и других регионов Дальнего Востока.
– 50-летний юбилей вы отмечали уже не только как состоявшийся врач-профессионал, но и как успешный организатор. А в 2006 году решили освоить новую деятельность – политическую.
– В политику я пришёл совершенно случайно, меня эта сфера никогда не интересовала. Но так случилось, что меня избрали депутатом и я начал осваивать юридические тонкости законотворчества, о которых имел довольно смутные представления. Подготовил закон о здравоохранении Приморья, провёл несколько парламентских слушаний по вопросам здоровья и демографии. Мне казалось, что я плохо работал депутатом, но избиратели и коллеги по ЗакС говорили, что у меня это получалось хорошо. Честно скажу, от политических перспектив я впадал в депрессию: понял, что, если стану продолжать политическую карьеру, начну плохо лечить людей. В 2011 году я покинул эту желанную для многих сферу и пошёл своим путём.
– Осваивая даже совершенно новые для вас роли, вы всё равно добивались успехов. Поделитесь своим секретом?
– У меня нет какого-то особого рецепта успеха – всё довольно просто. Во-первых, необходимо выстраивать честные отношения с партнёрами, коллективом, друзьями. Если тебе не доверяют, то любое начинание обречено на провал. Во-вторых, необходимо любить своё дело, вдохновляться им. Ведь ветер надежды дует в паруса только тех, кто правильно выбрал курс. Ну, и в-третьих, как я говорил ранее, необходимы удача, интуиция и авантюризм. И ещё характер.
– Помимо работы вы ведёте очень активный образ жизни – занимаетесь спортом, много путешествуете.
– Здесь работает мой личный «принцип сорока». Например, я в молодости занимался водными лыжами и потом на долгие 40 лет оставил этот вид спорта. А после этого перерыва я с удовольствием снова встал на водные лыжи, купил тёплый гидрокостюм, и в компании с женой, которая ловко управляет катером, мы открываем купально-лыжный сезон. В этом году я к тому же освоил SUP-борд, и мне это очень понравилось. Этим летом частенько выходил в залив и наслаждался открывающимися морскими пейзажами.
«Принцип сорока» сработал и в туризме. В молодости я часто ходил в походы, ночевал в палатке, но потом на 40 лет забросил этот вид отдыха. А не так давно друзья с Сахалина позвали меня в тайгу. Я неделю жил в палатке возле русла реки, которая бурлила потоком красной рыбы, идущей на нерест. В лесу грибы чуть ли не сами падали в лукошко, а медведи мирно рыбачили возле нашего лагеря. На следующий год знакомство с дикой жизнью Сахалинской области продолжилось, и я покорял уже «джунгли» курильского Итурупа, где бурые хозяева острова ходили практически по нашим головам. И «принцип сорока» работает во многих других видах деятельности, к которым после длительного перерыва, имея уже иной набор жизненных ресурсов, возвращаться особенно приятно.
– Вы согласны с тем, что старость – это не беспристрастные цифры в паспорте, а душевное состояние, которое может возникать даже у молодых людей?
– Я как врач нередко вижу 30-летних стариков, у которых нет энергии и любви к жизни. Конечно, определённую роль в этом вопросе играет генетика. У меня всё сложилось удачно – моей маме 94 года, и она пару лет назад написала книгу о своей жизни, которую мы издали. Она постоянно что-то ищет в гаджетах: фильмы, книги, людей, переписывается с детьми и ведёт свою страницу в соцсетях. Мой отец в 83 года умер пожилым мужчиной, но не стариком-развалиной, сохраняя позитивное мышление, работоспособность и открытость к людям.
Когда у меня спрашивают, хотел бы я быть молодым, я отвечаю, что мне нравится мой возраст. Само слово «мужчина» состоит из «мужа» и «чина», и мне не хочется снова стать студентом или молодым врачом, который ничего не понимает – я всегда хотел реализоваться. Сегодня я продолжаю этот процесс – решаю новые задачи, создаю проекты и чувствую, что расту, но не старею. Мне нравится мой возраст ещё и потому, что чувствую, будто я соединяю две эпохи. Моя бабушка родилась в 1898 году – в самом конце XIX века, а моя внучка – в 1998 году, в конце XX. Моя же дата рождения легла ровно посередине века – на 1951 год. И я ощущаю, что, протягивая одну руку бабушке, а другую – внучке, соединяю глубины русской истории и современность.
