Под «Историческим центром Санкт-Петербурга» ЮНЕСКО подразумевает не только объекты, расположенные в центральных районах города, но и за его пределами. Среди них – Пулковская обсерватория, форты и старая часть Кронштадта, Сестрорецкий оружейный завод, Линдуловская роща и крепость «Орешек» на Ладоге, дворцово-парковые ансамбли Пушкина, Павловска, Петергофа, Гатчины, Ропши и даже кладбища (Комаровское), фарватеры и дороги (например, Московское шоссе и железная дорога Петербург – Павловск).

47-метровая Александровская колонна на Дворцовой площади стоит сама по себе, безо всякого крепления. Казалось бы, вот-вот упадёт, ведь громадина ж такая, а ничто её не держит! Но в реальности гениальный архитектор Огюст Монферран создал монумент так, что он не падает благодаря своему 700-тонному весу, так что смело подходите ближе.

Если вам придёт в голову осмотреть все без исключения экспонаты Эрмитажа за один раз, то на это у вас уйдёт восемь лет жизни, а пройдёте вы около 20 километров.

Обращали вы когда-нибудь внимание на шарик на верхушке шпиля Адмиралтейства? Неприметная, казалось бы, штука, а ведь там спрятан секрет. Не золото, конечно, но очень оригинальный – свитки с отчётами о ремонте знаменитого кораблика на верхушке и самого шпиля за всю историю здания, а также старинные газеты за годы, в которые проходил ремонт. Практически капсула времени…

Зимой на Невском проспекте на 10–12 градусов теплее, чем в пригородах, а летом температура выше всего на два-три пункта.

На острове-музее расположено целых 76 объектов, которые собрали со всей Карелии. Избы и храмы, колокольни и ветряные мельницы, амбары, бани, риги, часовни и кузницы. В каждом из них представлена частица нашего исконного быта и культуры – всего более 30 тысяч предметов старины и около 500 икон.

Благодаря уникальности собранных памятников и необычному расположению Кижи получили сразу три «охранных грамоты» от ЮНЕСКО: как шедевр человеческого гения, как сооружение, находящееся в гармонии с окружающим ландшафтом, и в качестве вершины плотницкого мастерства.

Главный бренд Кижского погоста – 22-главый храм Преображения Господня, заложенный в 1714 году на месте сгоревшей от удара молнии предыдущей обители. Считается, что он построен без гвоздей, но это не совсем верно. Собственно гвоздей действительно нет, но есть нагеля (строительные штыри), которые крепят чешуйки лемеха на куполах. А с недавних пор нагеля появились ещё и во внутренней части постройки – благодаря им современные мастера пытаются сохранить хрупкое деревянное строение.

Сейчас трудно себе представить, но такая сложная конструкция сруба Преображенской церкви выполнена исключительно топорами. Дело в том, что топор позволяет сделать на дереве острый срез, не разрывая естественные волокна, в отличие, например, от пилы. Именно благодаря этому брёвна не впитывают влагу и долгое время остаются в сохранности.

Колокола на 30-метровой колокольне Кижского погоста молчали 60 лет. В 1929 году на колокольный звон наложили вето, и вновь услышать музыку 12 чугунных обитателей звонницы стало возможно лишь в 1989-м.

Сейчас стены Кремля, которые, кстати, уже четвёртые по счету, похожи на слоёный пирог истории: внутри – белый камень старого Кремля, снаружи – новый, кумачовый кирпич.

До 1812 года Кремль стоял на острове. Имея в плане треугольник, с двух сторон он был окружён водами Москвы-реки и речушки Неглинной, на месте которой теперь Александровский сад, а с третьей в 1516 году прорыли оборонительный ров, аккурат там, где сейчас мавзолей и некрополь советских деятелей. Никакой Красной площади тогда и в помине не было – застройка Никольской, Ильинки и Варварки подходила к самым стенам, и даже узорчатый храм, который мы по привычке называем храмом Василия Блаженного, в реальности получил имя собор Покрова на Рву.

Собор Покрова на Рву (он же Василия Блаженного) – на самом деле целых 10 церквей и звонница. Девять установлены на один фундамент, а одна – в качестве придела, как раз та, что освящена в честь святого Василия, человека Божиего, любимого в народе московского юродивого, чьим именем стали величать весь собор.

До 1962 года Кремль был жилым. То есть за его стенами в различных помещениях размещались партийные деятели с семьями. А в годы Великой Отечественной и сами стены перекрасили под многоэтажные дома, дабы защитить от бомбёжки. Однако это не сильно помогло: вопреки советской хронике, вещавшей о неуязвимости Кремля, на территорию упало около 150 зажигательных и 15 супермощных фугасных бомб, одна из которых весила целую тонну и разрушила часть Арсенала.

Под Кремлём, Красной площадью и прилегающими улицами расположена запутанная сеть подземелий, в одном из которых, по преданию, хранилась загадочно пропавшая библиотека Ивана Грозного. Как сообщают диггеры и более официальные исследователи этих лабиринтов, под землёй можно дойти от Кремля до самых Воробьёвых гор. Там же, в недрах земли, проходит и кабель, соединяющий куранты и контрольные часы в Московском институте астрономии на Полянке, благодаря чему Кремль всегда показывает точное время.

И напоследок маленькая «вкусняшка» о московских памятниках под охраной ЮНЕСКО: согласно оценке одной из столичных консалтинговых групп, стоимость Кремля в 2012 году была около 50 миллиардов долларов. Но как же мы проверим…

Золотые ворота – единственная сохранившаяся из всех семи пропускных артерий Владимира. Когда-то к ним примыкали крепостные валы, которые убрали в 1767 году, чтобы Екатерина Великая в лужу не попала. По местной легенде, её карета застряла прямо у ворот – валы разобрали, чтобы впустить императрицу в город, который обязаны были посещать все венценосные особы перед восшествием на престол, а потом установили по бокам Золотых ворот укрепления, дабы они не рухнули.

Церковь Покрова на Нерли, Дмитриевский и Успенский соборы во Владимире построены по канонам «золотого сечения», которые были разработаны ещё древними греками. Согласно этим правилам, определённые части, а также высота и ширина здания должны иметь размеры, подходящие под специальную формулу. Благодаря этому постройка становится устойчивой и гармоничной. Утончённая простота церкви Покрова на Нерли считается вершиной этого мастерства в России, за что её обычно приравнивают к классическому искусству Древней Греции.

Узорчатая резьба на фасадах Дмитриевского собора временами кажется неподобающей для храма: здесь соседствуют образы христианских святых и мифические существа вроде грифонов, русалок и кровожадных хищников, а сценки вознесения Александра Македонского перемежаются видами кровопролитных сражений и разверзнутых пастей. Но на самом деле объединяет их фигура царя Давида, расположенная в центре каждого фасада и напоминающая о его фразе: «Всякое дыхание да хвалит Господа!».

Одна из главных святынь Успенского собора находится в… Лувре. Именно там теперь хранятся медные наплечники князя Андрея Боголюбского, которые ему подарил сам император Германии Фридрих Барбаросса (его зодчие помогали нашим при строительстве собора). А всё ведь благодаря первопроходцам коммунизма, которые изымали ценности у церквей...

Все постройки, относящиеся к этому объекту охраны ЮНЕСКО, имеют религиозный характер, однако в настоящее время богослужения проходят лишь в четырёх из них: Успенском соборе, храме Покрова на Нерли, Рождественском соборе Суздальского кремля и храмах Спасо-Евфимиева монастыря.

Как ни странно, но Ферапонтов монастырь таковым не является – монашеская жизнь здесь не ведётся аж с 1924 года. Всего за свою многовековую историю обитель дважды закрывалась. Сначала по указу Святейшего синода в 1798 году (вплоть до 1904-го все храмы стали доступны для обычных прихожан), а потом, как водится, с приходом советской власти. Ныне камнем преткновения стали чудесные фрески знаменитого иконописца средневековой Руси Дионисия, которые, по мнению искусствоведов, могут «испортиться» из-за частых служб.

Фрески в главном храме монастыря – соборе Рождества Богородицы – стали единственными росписями, автором которых со 100-процентной уверенностью называют Дионисия. На одной из стен собора оставлена соответствующая надпись, в то время как остальные работы, которые приписывают этому автору, не имеют подписи, а значит, и не могут считаться его несомненными произведениями.

Росписи Дионисия в Богородице-Рождественском соборе занимают площадь в 600 квадратных метров, а созданы были всего за 34 дня. При этом фрески Ферапонтова монастыря стали чуть ли не единственным примером такой отличной сохранности в нашей стране, даже без реставраций.

Монастырь основал Ферапонт Белозёрский, который вместе со своим другом и соратником Кириллом Белозёрским отправился из Симоновой обители в Москве на север в поисках неисповедимых путей Господних (на минуточку, обоим было тогда уже под 60 лет). Оба заложили в районе Белого озера современной Вологодской области по монастырю. Кирилло-Белозёрский монастырь – по сей день один из крупнейших и богатейших православных центров России, в котором ведётся монашеская жизнь. Однако для ЮНЕСКО давно разорившееся детище Ферапонта стало более ценно – опять же благодаря работе Дионисия.

Пожалуй, главную заслугу по развитию Ферапонтова монастыря после его отца-основателя можно смело отдать его первому настоятелю Мартиниану Белозёрскому. При нём были возведены все основные постройки, сохранившиеся до наших дней. Он пригласил Дионисия расписывать собор Рождества Богородицы. Но… при этом Мартиниан, также в дальнейшем причисленный к лику святых, был учеником вовсе не Ферапонта, а его давнишнего спутника Кирилла. Вот такая чехарда в этом Белозёрском краю.

По официальной версии, Новодевичий монастырь основан Василием III в благодарность Господу за взятие Смоленска. Однако по «странному» стечению обстоятельств первой насельницей здесь стала первая жена царя – Соломония Сабурова, которая была выбрана на смотре невест из 500 претенденток, но за 20 лет брака не смогла родить наследника и насильно отправлена в монашки. Это был самый первый случай в истории России, когда царь развёлся с неугодной женой, заточив её в монастыре. Но, к сожалению, пример оказался крайне заразительным.

В преддверии Смутного времени, после кончины царя Фёдора Иоанновича, в Новодевичьем монастыре поселилась его вдова Ирина Годунова, чей братец Бориска вскоре воссел на трон. Как полагается, сделала она это самостоятельно и даже некоторое время вершила судьбы народа из-за монастырских стен, принимала бояр с докладами и ставила свой вензель на указах, пока была законной наследницей престола. Её постриг стал фактическим отречением, а после смерти всё её состояние отошло в казну монастыря.

В период расцвета Новодевичьему монастырю не было равных по богатству. В XVII – начале XVIII века в его ведении было 15 тысяч крепостных, более 150 тысяч десятин земли в 36 сёлах по всей России, подворье в Кремле, слобода вдоль Пречистенки со 127 ремесленниками, штат приказчиков и подьячих для ведения дел. По большим праздникам игуменью даже приглашали ко двору.

Пётр I особо отличился в исторических опусах Новодевичьего. Начал с того, что запер здесь своих родных сестёр (одна из них – Софья, которую поддерживали стрельцы и которая не хотела уступать престол Петруше, до конца дней просидела в Напрудной башне, получившей имя Софьина). Первую жену Евдокию Лопухину, мать его первенца Алексея, Пётр засадил в колокольню (позднее, после ссылки в Суздаль и указа её внука Петра II, Евдокия вернулась в Новодевичий, но стала жить там уже в личных палатах на увеличенном содержании). Ну а на сладкое великий самодержец рубил головы на зимнем обледенелом Большом пруду. Вы скажете: но хоть что-то он должен был сделать хорошего? Да, повелел создать на территории монастыря школу для девочек-подкидышей, где они учились плетению голландских кружев.

В Новодевичьем монастыре есть наша отечественная «Стена плача» – по образу и подобию Иерусалимской. В щёлочки между кирпичами Софьиной башни (той самой, где царевна сидела) подсовывают записочки с молитвами к святой Софии. Ну что обычно просят? Счастья, конечно же, и любви.