Сюжет таков. Жил-был еврейский мальчик в Литве. Там евреев традиционно не любили, и в 1940 году, когда Литва была присоединена к СССР, евреи приняли новую власть с некоторым энтузиазмом, расставив на пианино портреты Карла Маркса рядом с семейными фотографиями. Очень скоро в Прибалтику пришли фашисты, начались массовое истребление евреев, массовые расстрелы матерей и лабораторные опыты над детьми в курточках с нашитыми желтыми звездами.  Потом советская власть вернется, и уже литовцев будут отправлять вагонами в Сибирь. Вчерашние жертвы станут хозяевами, семьи палачей окажутся жертвами, и в этой мешанине мести за близких, мародерства, страха, слез, предательства, унижения и боли будет выкован обоюдоострый клинок ненависти.

Так вот, жил-был мальчик. Он любил играть на аккордеоне у берега моря. Однажды мимо прошла девочка с серыми глазами, подталкивая велосипед параллельно волнам. С этой девочкой, Лаймой, он встретится снова, когда сбежит из грузовика, в котором обезумевших от страха детей увозят на верную смерть. Он прокрадется в свой старый дом, а дом уже будет отдан литовской семье. Мальчишку пощадят (хотя и с брезгливостью), спрячут, а потом вывезут из города, в партизанские места. Но до этого момента произойдет одно событие, очень частное, после которого все изменится коренным образом и нам уже никак не удастся рассматривать фильм как историю про Ромео и Джульетту, где в роли враждующих семейств выступали бы Сталин с Гитлером, загубившие хрупкую подростковую любовь.

Во множестве аннотаций к «Холодному танго», открывавшему недавно фестиваль «Кинтоавр», часто повторяется одна и та же формулировка про то, как юноша вернулся в Литву на поиски первой детской любви и вдруг выяснил, что любимая – дочь его врага. Это было бы очень просто, если бы было правдой. Смотреть стало бы легче: хороший парень здесь, враг тоже налицо, кто победит – неясно, но ясно, за кого надо «болеть». Но и врага как такового нет, и парень не кажется хорошим. Красивым – да. Слишком красивым, пожалуй: рекламы французских мужских парфюмов плачут о таком лице, как у актера Риналя Мухаметова. Яркие глаза блестят, старые свитера выглядят, как на дефиле. Нет только в облике чего-то, что объясняло бы, зачем человек вернулся за той девушкой, которую предал в детстве, цепляясь за собственную жизнь.

С формальной точки зрения можно было бы вообразить, что он хотел заслужить прощение. Или – что он приехал к месту, где убили его мать и младшую сестру, чтобы отомстить. Но так получилось, что не сыграно ни в одном кадре ни чувство вины, ни желание мести, ни скорбь. Он не выглядит неприкаянным, не получается, а без этого внутренне не складывается и фильм.

За всю неприкаянность в «Холодном танго» ответит Сергей Гармаш. И будет его герой, фронтовик, раненый близ Кеннисберга, смотреть в серое море и о чем-то спрашивать родину. А рядом, параллельно волнам, тихо пройдет уже совсем другая девочка.