Всё-таки надо отдать должное советскому командованию времён Великой Отечественной войны: любило оно всяческий символизм, несмотря на господствующую в СССР материалистическую идеологию. Это было действительно очень тонко и многозначительно – начать самую крупномасштабную операцию по разгрому фашистской армии в тот самый день, когда немцы устроили нашей армии катастрофу в 1941 году. Ровно через три года (как тут не вспомнить загадочную русскую мудрость про обещанное, которое ждут три года!) и в тех же местах – лесах и болотах Белоруссии – Красная армия приступила к методичному, профессиональному и безжалостному перемалыванию «самой сильной армии Европы».
Формально операция «Багратион», как опять же очень символично её назвали в Ставке Верховного главнокомандующего, стартовала 23 июня 1944 года. Но именно за день до неё, в роковое 22 июня по всему фронту прокатился первый удар со стороны белорусских партизан. За эти сутки партизаны, грубо говоря, поставили на уши всю железнодорожную сеть, которую контролировали немцы – было произведено 10 500 подрывов ж/д полотна и составов. В этой операции участвовали 194 708 партизан, то есть, в переводе на военную математику, кроме мощной армейской группировки против немцев действовали почти 20 дивизий отчаянных лесных людей, хорошо к тому моменту организованных, вооружённых, а главное – отлично мотивированных.
После такого мощного диверсионного удара по коммуникациям в гитлеровских тылах начался полный хаос со снабжением и перемещением резервов, и вот тогда последовал следующий удар со стороны 2,5-миллионной группировки Красной армии, которая была собрана в белорусских лесах в обстановке неслыханной секретности.
Напомним, что после тяжелейших боёв осени 1943-го – зимы 1944 года на Украине и на северо-западе Белоруссии образовался «подсеченный» с двух сторон выступ немецкой стратегической позиции, который у советского командования получил название «белорусский балкон». Любопытно, что позицию эту занимала в основном та самая немецкая группа армий «Центр», которая раскатывала Красную армию в июне 1941-го, удавливала её в многочисленных «котлах», уничтожала людей и технику, брала сотни тысяч советских бойцов в плен. То есть перед нашей армией стояла задача вернуть «должок» немецким «партнёрам» за унижение трёхлетней давности, причём с хорошими процентами, и обрушить этот «белорусский балкон» с максимальным грохотом.
То, что нашему командованию удалось сосредоточить 2,5 миллиона войск в полной тайне для противника, до сих пор считается стратегическим чудом. Немцы до последнего часа считали, что главное летнее наступление СССР начнётся на севере Украины. Можно только представить себе, какую фантастическую работу провела наша разведка по дезинформации и имитации передвижения войск в предполагаемый район удара. По всем возможным и невозможным каналам до немцев доводилась мысль о том, что русские ни за что не сунутся в белорусские болота, которые завоевали дурную славу ещё во времена Первой мировой. И в Берлине в это поверили.
Против немецкой группировки были задействованы сразу четыре фронта: 1-й Прибалтийский Ивана Баграмяна, 1-й Белорусский Константина Рокоссовского, 2-й Белорусский Георгия Захарова и 3-й Белорусский Ивана Черняховского. За координацию фронтов отвечали высокопоставленные представители Ставки – Георгий Жуков и Александр Василевский. Мозгом операции был талантливый заместитель Василевского в Генштабе Алексей Антонов. Красавец Рокоссовский отвечал за обход фашистов по флангам, именно его люди превратили мощное лобовое продвижение в тотальный разгром всей немецкой группировки.
23 июня по всему фронту от севера Украины до Прибалтики на гитлеровцев обрушили огонь более 33 тысяч стволов артиллерии и реактивных миномётов «катюша». После того как первая линия обороны немцев была практически перепахана, в прорыв пошли около 6 тысяч танков и 1,5 миллиона пехоты под прикрытием более 5330 самолётов. На позициях вермахта царил настоящий ад, и уже ничто не могло остановить самое масштабное в истории всех мировых войн наступление, которое, кстати, очень неплохо описано в третьем томе романа Константина Симонова «Живые и мёртвые». Уже к концу этого дня стало ясно, что в мире теперь есть только одна самая сильная армия.
Один за другим посыпались немецкие гарнизоны, километровые колонны пленных нацистов потянулись в тыл, мешая передвижению наших резервов, спешащих в сторону передовой. Каждый день возникали всё новые и новые «котлы», в которых перемалывались остатки немецких дивизий. Уже 25 июня был окружён Витебск, 28 июня пал Могилёв, 29 июня взят Бобруйск. 3 июля советские войска вошли в Минск и взяли курс на государственную границу. 8 июля, не снижая скорости, наша армия взяла Барановичи, 9 июля – Лиду, 13 июля – Вильнюс, 14 июля – Пинск, 16 июля – Гродно. 23 июля перед русской армией замаячила Европа – в этот день был взят польский Люблин, и уже 25 июля наши войска вышли к Висле.
За время этой суперуспешной операции 17 немецких дивизий были полностью уничтожены, 50 дивизий понесли потери до 70% состава. Восточный фронт был смят на протяжении 1000 и в глубину до 600 км и отброшен к Висле и к границам Восточной Пруссии. Потери фашистов оказались ещё страшнее, чем под Сталинградом.
По разным данным, немцы только убитыми во время операции «Багратион» потеряли от 400 до 500 тысяч человек. Потери советской стороны составили около 170 тысяч погибших. И эта статистика противоречила всей мировой военной практике: как правило, наступающая сторона всегда теряет в три раза больше, чем обороняющаяся. В этой же операции случилось ровно наоборот. Таким образом, можно твёрдо констатировать, что «возвращение долга» трёхлетней давности Красная армия провела на самом высочайшем уровне.
