Так начинается фильм «Месье & Мадам Адельман», вышедший в российском прокате с усредняющим безликим названием «Он и Она». Напоминает анекдот про писателя, который ночью придумал блестящий сюжет, записал его, а утром прочёл: «Юноша встретил девушку».  

Произошло всё между тем несколько иначе: девушка встретила юношу. Она увидела его у барной стойки в Париже, безумно красивого и безумно пьяного, ругающего всех издателей, не оценивших его рукопись. Долговязая зубрилка в смешных очках, из тех, кто по утрам после бара способен рецензировать чужую рукопись, делать пометки на полях и долго говорить о Сартре и Камю с начинающим писателем, у которого голова раскалывается от похмелья. И о Достоевском не забывать. Конечно, о Достоевском.

Красавцу она не понравилась. Он не готов был к литературным дискуссиям по утрам, к настойчивым звонкам без перерыва и этим дурацким очкам. Но она его зацепила и медленно, но верно тянула к себе свою золотую рыбку, любовь всей жизни.

Этот фильм полон юмора, сатиры, даже издёвок, часто понятных только французскому зрителю. 45 лет живёт перед нами на экране пара, приходят и уходят слава и деньги, в телевизоре меняются президенты Франции, левые борются с правыми, скачет туда-сюда мода на причёски и писателей, рождаются дети. Примерно то же самое происходит с другими семьями в тот же период, недаром психоаналитик героя однажды воскликнет, что всё везде одинаково и скучно и с маньяками работать было бы интереснее.

Исключением из мира «одинаковости» становится только творчество. Книги, которые растут из непонятно какого сора. И, казалось бы, зрителю дают возможность этот сор даже разглядеть, прочувствовать предысторию создания бестселлеров, но один жест, одна брошенная с экрана фраза – и мы уже не знаем, где правда. Где черновик, а где воспоминания. Где пометки на полях, а где книга, стоящая на витрине магазина.

Николя писал пьесы и сценарии, участвовал в юмористических телешоу, язвил, дурачился, нападал на Саркози, волочился за дамами разных лет и зависал в барах. На него подавали жалобы в суд, приговаривали к тюрьме на три месяца за хулиганство. Он прослыл антисемитом, его обещали убить, он появлялся с усиками а-ля Гитлер в юмористическом шоу. В общем, он шутил везде и всегда, делая это на грани. А теперь снял кино, где отпрыск благородного семейства меняет свою фамилию на еврейскую фамилию подруги и становится писателем Адельманом. Хулиган, что тут скажешь...

А рядом – 30-летняя актриса и соавтор сценария Дория Тилье. Тоже активно мелькавшая на телевидении, необычная, обладающая шармом женщины с неидеальным лицом, способная так молчать или улыбаться, что дух захватывает.

Этот уровень актёрской игры трудно переоценить. 45 лет перед нами на экране она переплывает от одного возраста к другому с такой естественностью, как идёт сама жизнь. Она может быть нелепой и угловатой, как в 25, может быть полной горечи или задора, может сыграть даму за 40 или за 60. Женщину, про которую до самого конца не узнаешь, столкнула ли она своего мужа с высоких скал в Этрета и много ли правды унёс с собой в блокнотике скромный журналист, приехавший поговорить со вдовой Адельман.