Русский перевод названия поистине великого фильма «Pulp Fiction» всё же не точно отражает то понятие, которое вложил в него Квентин Тарантино. «Pulp Fiction» – это далеко не «Криминальное чтиво»: для нашего языка этот перевод слишком пресный и политкорректный. Но и короткий русский аналог для понятия «низкопробная литература, напечатанная на дешёвой бумаге, изготовленной из макулатуры» тоже не просто придумать, поскольку в 1994-м наши книжные прилавки ещё не были завалены по самую маковку чтивом подобного пошиба.
То есть, согласитесь, полная расшифровка понятия «Pulp Fiction» куда богаче и точнее отражает режиссёрский замысел – Тарантино решил на всю катушку поглумиться над духовными ценностями среднего американца, выросшего на том паралитературном треше, который ему втюхивает масскультура с рождения до смерти. И надо признать, режиссёру это удалось на твёрдую пятёрку.
Магия этого фильма до сих пор труднообъяснима, но всякий раз, когда я начинаю его смотреть, уже не в силах остановиться. Каким-то образом Тарантино умудрился нашпиговать фильм таким обилием психологических «якорей», что, зацепившись даже случайно за один из них, ты не можешь вырваться до тех пор, пока на экране не поползут финальные титры.
Тут тебе и великолепная игра Джона Траволты, Умы Турман, Брюса Уиллиса; и дьявольским образом подобранные музыкальные ретротреки, которые вынимают из души глубоко упрятанные воспоминания о школьных танцевальных вечерах начала 70-х; и безупречно прописанные диалоги героев, построенные на изгибе абсурда и чернющего юмора, каким в русской культуре может похвастать редкий автор, ну разве что Виктор Пелевин.
Ну вот, например:
– Когда ты подъезжал к дому, ты видел у меня вывеску «Склад мёртвых негров»?
– Нет.
– А знаешь, почему ты её не видел?
– Почему?
– Потому-что её там нет. Потому что я не занимаюсь складированием мёртвых негров!
Этот удивительный фильм буквально нашпигован кровью и насилием, но никаких негативных ощущений это совершенно не вызывает, поскольку режиссёр доводит все патентованные голливудские приёмы до полного абсурда, и зритель потихоньку проникается этой как бы кровавой эстетикой. Зритель понимает, что всё это – треш и стёб над той идеологической кашей, которой ежедневно кормит американского потребителя мегамашина по производству фильмов, книг и комиксов. Неслучайно один из героев фильма высокопарно произносит фразу: «Гамбургеры! Краеугольный камень здорового питания…» Добавить, в общем-то, нечего.
А ещё этот фильм стал чемпионом по использованию самого популярного американского ругательства из четырёх английских букв – 265 раз! И во всех случаях оно использовано настолько к месту, что голливудские цензоры не нашли, что возразить режиссёру. Вообще, наблюдая за творчеством Тарантино, чётко ловишь себя на ощущении, что этот обаятельный чувак поставил своей целью жизни затроллить всю американскую систему массовой культуры – он как бы всё время поднимает градус вбрасываемых провокаций и внимательно наблюдает: ну что, и это схаваете? И они хавают. Как и мы, впрочем, да и все остальные десятки миллионов зрителей по всей планете, которые готовы платить за то малообъяснимое удовольствие, какое доставляют нам фильмы хулигана и провокатора Тарантино.
Кстати, о деньгах. Этот фильм обошёлся в довольно скромную сумму – 8,5 миллиона долларов. Притом что 5 из них пошли на оплату звёздного актёрского состава и только 3,5 – на производство самого фильма. В первую же неделю проката в Соединённых Штатах фильм тут же собрал 9,3 млн долларов. А всего за первый год проката «Pulp Fiction» зрители отдали за его просмотр 214 миллионов долларов.
После триумфального шествия фильма по экранам мира на разных студиях стали появляться всевозможные пародии на него, включая мультипликационные. Лично у меня наибольший восторг вызывает наша отечественная пародия – брутальная комедия из жизни российских бандитов «Жмурки», снятая гениальным Алексеем Балабановым.
В «Жмурках» полно киноцитат из «Pulp Fiction» и реминисценций на культовый фильм. На выходе получилась шикарная пародия на пародию, с одной лишь только разницей, что фильм Тарантино глумится над придуманным миром американской масскультуры, а в фильме Балабанова мы видим стёб над той абсурдной и жестокой реальностью а-ля Тарантино, через которую прошло наше общество в 90-е годы. Что никак не умаляет достоинства обоих фильмов.
