Режиссёр: Билл Кондон
В ролях: Эмма Уотсон, Дэн Стивенс, Люк Эванс, Джош Гэд, Кевин Клайн
16+
Множество спецэффектов, классические песни из классического мюзикла, бегающий по роскошному замку говорящий канделябр, ворчащие часы и мама-чайник с постоянно шалящим сыном-чашкой. Бывшая Гермиона из киносериала про Гарри Поттера (Эмма Уотсон) в роскошном платье. Чудовище, напоминающее о персонажах подростковых компьютерных игр. Победа добра над злом (полагаю, читатель не обидится за этот спойлер, все давно знают, как закончилась эта сказка). И «16+». Нелепо, смешно, безрассудно, безумно. Волшебно.
Возможно, однажды я и пойму логику очень инициативных депутатов, стремящихся что-то запретить. Верю: такой час настанет, но в момент просмотра фильма «Красавица и чудовище» этого не случилось. Ни час, ни два, ни все 129 минут экранного времени мне не помогли понять, почему на это диснеевское произведение навесили табличку «16+», и почему вездесущий господин Милонов вообще требовал запретить прокат данной картины в России из-за пропаганды гомосексуализма.
Да, действительно, в кадре существует персонаж ЛеФу (актер Джош Гэд), который не кажется представителем традиционной половой ориентации. Он слишком пылко расхваливает своего покровителя Гастона (его играет Люк Эванс), но обычно такая ситуация описывается просто: первый парень на деревне и прихвостень. Так она и считывается в фильме, тем более детьми. Вряд ли нормальный ребёнок захочет подражать толстому, нелепому дядьке-кривляке, помогающему главному злодею. Кстати, с французского имя дядьки переводится как «дурак, шут», что многое объясняет. Тем не менее эксперты из института имени Лихачёва порекомендовали повысить возрастной ценз для выпуска картины в прокат. И вот уже в зале сидят подростки, наивно ожидающие увидеть что-то запретное.
Господа, предупреждаю. Там никто даже не обжимается особенно. Они там поют и танцуют, плачут и читают «Ромео и Джульетту» вслух. Там всё почти так же, как в легендарном диснеевском мультфильме, а маленькие отличия интересны критикам-кладоискателям, но не обычному зрителю. И нормальным, обычным зрителем в данном случае должен быть ребёнок, который ещё не смотрел ни одной версии «Красавицы и чудовища». И желательно ребёнком должна быть девочка.
Маленькая, непонятая в своей французской деревне Бэль, спасающая папу, обожающая книги и розы. Отвергающая домогательства красивого мужлана Гастона. Сумевшая разглядеть в чудовище человека и разбудить в чудовище человека. Получившая прекрасного принца в награду. Это ли не модель для каждой романтично настроенной девочки?
В возрасте «16+» девочка придёт в кино уже со своей версией Гастона, будет есть попкорн и хихикать, пить колу. Экранные танцы Гермионы со зверем ей будут скучны. Спецэффекты покажутся слишком детскими. Песни – заезженными. Она будет обдумывать свой дальнейший вечер, как себя вести, нагромождать друг на друга версии, «а если он…», отвлекаясь от сюжета, поскольку мультфильм видела когда-то в детстве, и принципиально новой концовки никто не ждёт. Она растрогается в финале, ибо Бэль вполне душещипательно склоняется над своим Минотавром. Но детского чувства свежести и новизны не будет.
