Что такое счастье? Найти своё дело и себя в этом деле. Известная истина. У Саши так получилось. Он специально ничего не искал и не придумывал, как бы ему прожить свою жизнь в счастье и удовольствии. Рассматривать вариант оценки истории Галицкого как неудачника мы не будем, бессмысленно, хотя такие «крутые» люди обязательно найдутся.
На самом деле это не дома престарелых в нашем понимании. Это система «диюр муган» — «защищённое жильё», сложная комбинация обычного жилья, отеля и санатория. Причём пожилые люди отдают немалые деньги за то, чтобы жить в таком «защищённом» доме со своими сверстниками, иметь постоянную медицинскую помощь, поддержку и море развлечений, если, конечно, у них есть настроение в этом море искупаться.
Галицкий каждый день общается с людьми от 80 до 100 лет. Сложно, важно, ответственно, весело и очень интересно. Саша погружён в своих стариков, в их быт, проблемы, настроения и может рассказывать об этом часами. Эти истории он записывает, публикует в интернете на разных ресурсах. Читать — дикий смех, до слёз, до икоты. А потом понимаешь, что ты уже плачешь над этими стариками. Это не жалость, это предчувствие собственной судьбы.
Например, как вам такой диалог?
— Я так рада тебя видеть! — говорит одна старушка другой утром в коридоре.
— Я тебя тоже, а что такое?
— Я думала, это ты вчера умерла на нашем этаже.
— Я тебя тоже, а что такое?
— Я думала, это ты вчера умерла на нашем этаже.
Или вот ещё история.
— А знаешь, — говорит мечтательно мне один из моих старых долбунов по дереву, — я совсем раньше не боялся холода. Когда-то давно я работал зимой в Альпах, мы жили в гостинице где-то в горах, и снег доходил нам почти до крыши… Гостиница была без парового отопления, и у нас не было электрических радиаторов…
— Как же ты отогревался после работы?! — спрашиваю.
— Я отогревался горничными, — сообщил мне дед.
— Как же ты отогревался после работы?! — спрашиваю.
— Я отогревался горничными, — сообщил мне дед.
Одна 90-летняя ученица Галицкого сделала операцию по замене бедренного сустава и радостно хвасталась 20-летней гарантией.
Однажды дед Йосеф сказал Саше, что, наверное, надо ему покупать ходунки. И Саша внезапно совершенно чётко осознал, что рано или поздно у него тоже будут ходунки…
Сам Саша говорит, что его историю можно рассказать двумя способами: как историю человека, который, наконец, стал счастливым и свободным, или как историю неудачника, который ничего не добился в жизни и от безысходности пошёл вести кружок в доме престарелых.
Приехав в 1990 году в Израиль, Галицкий устроил свою жизнь достаточно быстро и даже успешно. Он преподавал в мастерских графики Академии художеств в Иерусалиме, 15 лет был арт-директором Центра учебных технологий Израиля в Тель-Авиве. Потом организовал детскую и взрослую художественную студию. Его несколько тяготило сидение в кабинете и корпоративное существование. Хотелось чего-то своего. И вот в детской художественной студии его увидела директор одного из домов престарелых и стала уговаривать вести у них кружок резьбы по дереву для стариков. Сначала от своего счастья Галицкий хотел отказаться: давно не работал с деревом, инструменты для этой работы все очень острые, это может быть опасно, и было несколько случаев, когда у стариков соскальзывала рука, возникали травмы, приходилось накладывать швы. Так что в своих опасениях он был отчасти прав. Но он даже не предполагал, что, всё-таки окунувшись в эту новую жизнь, внезапно осознает себя очень счастливым. Он не знал, что возиться со стариками так здорово, так интересно, так захватывающе радостно.
Здесь сошлось всё, что есть сам Саша Галицкий: его художественный опыт, способность ежедневно и с бесконечным терпением общаться со стариками, выслушивать их, учить их ремеслу. Такую способность в себе он даже не подозревал.
И что получилось? Получилось то, чего раньше нигде никогда не существовало. Художник помогает старикам делать рельефы по дереву. И проживает вместе с ними каждый свой и их день, хотя он может стать для одного из его подопечных последним (и становится, всё-таки возраст у людей очень преклонный).
Я считаю, что Саша Галицкий прятал от себя свои неисчерпаемые запасы доброты, которая вся выплеснулась на его стариков из восьми израильских домов престарелых. Но думаю, что Галицкого слово «доброта» покоробит. И это отчасти верно: под словом «доброта» мы понимаем что угодно, только не то, что делает Саша каждый день. Он слушает, он наблюдает, он говорит, ругается, смеётся, смешит своих стариков, ругает себя (внутренне), если вдруг где-то проколется, кого-то случайно обидит, ругается с ними, причём с матюгами и во весь голос, как на старом одесском «Привозе», который живописал Бабель. Один весельчак сказал Саше, что здесь только с ним можно поржать. Другой как-то заметил: «Ты мне заменяешь две рюмки водки».
— Вы что, всерьёз думаете, — говорит Галицкий, — что ко мне почти полтора десятка лет приходят старики учиться искусству деревянной скульптуры?!
Вы всерьёз считаете, что деревянная скульптура — это самое необходимое занятие для людей от 80 и до 100 с лишним лет?!
Ха! Они приходят ко мне потому, что я умею создать атмосферу счастья.
Счастья местного значения, хоть на полтора часа в неделю или на три — но счастья. Я — клоун. Я добываю для них счастье во время общения. Грубыми шутками и смехом.
Смеющиеся люди забывают на время и про болезни, и про своё бессилие перед природой.
Да, его можно было бы назвать человеком-праздником, если бы это было правдой. Потому что он не праздник, он просто человек. Но он сам нашёл точное слово — клоун. То, что он делает со своими стариками, называется буффонадой (внешне совершенно спокойной и серьёзной). Это ежедневный гипер-супер-аттракцион, когда нужно быстро, но осторожно пройти по психологическому канату, который висит между жизнью и смертью, при этом не упасть, успеть улыбнуться, рассмешить людей и сделать какое-нибудь алле-оп!
Галицкий рассказывает:
— Был случай, когда я на занятии поругался с одним из дедов, он что-то неправильно делал, я его отругал, он встал и ушёл. И вокруг началось: «У меня срочное дело», «Мне пора к врачу», «У меня голова болит» — атмосфера испортилась, народ разошёлся. Проходит неделя, и я думаю: какой я дурак, почему я не сдержался… Был уверен, что на следующее занятие этот дед не придёт. Но он пришёл и в сторонке начал что-то делать. Я в это время сидел с тётушкой, которой сказал тихонько: «Хорошо, что он пришёл. Зря я на прошлом уроке с ним схлестнулся». А она мне говорит: «Ты, по-моему, тогда был простужен, и у тебя не было на нас терпения». «На нас», — понимаешь? Я — учитель, человек пришлый, а она себя ассоциирует с тем человеком, которого поругали. Обидев одного, я бью по всем. Это справедливо и в другую сторону — если один тебя покусает, начнут кусаться все. Поэтому нужно свою сонную артерию беречь, уходить от острых моментов и не обижаться ни в коем случае. Как только ты обиделся — ты пропал. Есть у меня одна тётка, которая меня страшно любит. При этом работает плохо, неправильно, всё у неё наперекосяк. Говорит: «Ты дал мне плохой инструмент, он не острый». Начинаю объяснять, что он нормальный. Она ещё больше заводится: «Ты правда считаешь, что это хороший инструмент?» Начинается склока, и всё, ты пропал, тебя убили и съели, надо закрывать лавочку и уходить. Ты должен отшутиться, ты должен что-то демонстративно хорошее ей сделать, чтобы она почувствовала, что к ней у тебя особое отношение. Я называю это «поставить один стул на другой». У меня есть такая тётка, маленькая совсем, коротенькая. Чтобы ей было удобно, я ставлю один стул на другой. И вот как-то я приготовил эти стулья, а она на занятие не пришла. Её соседка говорит: «Ой, надо же, ты поставил два стула! Я ей передам, что ты её ждал». Такие мелочи, как два стула, — это как цветок им подарить.
Галицкому помогает его художественная изобретательность, натренированная за все годы жизни. Ему всего 59 лет, и он считает себя не только молодым, но и юным. Он просит называть себя Сашей, потому что ощущает себя пятилетним мальчиком. Рядом с 90-летними людьми это вполне возможно. И каждый день в его голову влетает сто идей, одна другой интересней. Не стоит забывать, что он ещё и художник, то есть он рисует картины, участвует в выставках, пишет скетчи о своих «пограничниках», так он их называет («потому что это отряд, который стоит на границе жизни и смерти»), каждый день ездит по своим домам престарелых — и всё успевает. Когда? В сутках всего 24 часа. Но его энергия удваивается или даже утраивается ощущением счастья, с которым он просыпается и засыпает.
Вот вам история счастливого человека, который, как фокусник, сделал это счастье из ничего. Нет, не так. Из того, что он реально хочет помогать старикам. Причём не чем-то конкретным, а всем арсеналом своих навыков, умений и душевной щедрости.
Сегодня очень популярна история о полковнике Сандерсе, основателе сети ресторанов KFS. Когда он вышел на пенсию (а пенсия была маленькая), он спросил себя, что у него есть такого, что он может отдать людям и они будут платить ему за это деньги. У него был только рецепт обжаривания куриных крылышек, который он узнал ещё в детстве от матери. Он ездил и ездил с этим рецептом по ресторанам, тысячу раз ему отказали (буквально!), но один повар всё-таки заинтересовался — и вот вам империя KFS, которую знает каждый человек в мире. Тоже вроде бы трогательная история, но с душком...
И все сегодня мечтают повторить в своей жизни эту историю, чтобы стать богатым и счастливым.
А кто захочет повторить историю Саши Галицкого? Счастье, по Галицкому, — это держать в своих руках руку старика со стамеской и направлять её по деревянной бороздке, начиная учить человека резьбе по дереву.
Но дело в том, что как раз его историю повторить нельзя, потому что нужно просто жить свою жизнь — и искать, где та точка приложения твоих усилий, в которой ты почувствуешь счастье. Это совсем непросто, но, если ты будешь делать шаг за шагом в этом направлении, жизнь обязательно откроет для тебя твои и только твои двери.
Невозможно, рассказывая об Саше Галицком и его арт-проекте «Прошедшее продолженное», не рассказать о «Письме Ван Гогу». Потом вы поймёте почему.
Однажды в 2013 году он написал письмо Ван Гогу.
«Дорогой Винсент! Узнал, что у тебя совсем недавно был ДР-160. Поздравляю тебя. Я тобой горжусь. Прости, что не успели к юбилею, но мы с моими престарелыми учениками готовим тебе небольшой презент. Это займёт некоторое время — ты же понимаешь, что люди они немолодые.
Винсент, ты стал современным символом прижизненного неудачника, который после смерти стал мировым идолом, ты — вечное оправдание современных художников-лузеров, которые мечтают о посмертной славе. А эта красивая сказка про отрезанное ухо?! Замечательный московский музыкант Андрей Сучилин вообще предложил мне делать с учениками деревянные протезы твоих отрезанных ушей. Согласись, это очень круто.
Расскажу пока вкратце, что мы собираемся делать. Прототипом станет твоя картина "Портрет дядюшки Тангу".
Помнишь? Мои деды решили сделать маленький деревянный рельеф размером А4, используя картину в качестве шаблона, и отдать рельеф мне насовсем. Обычно они не отдают своих работ. Зацени? Пока рельефы у меня полежат. А я уже потом при случае как-нибудь тебе передам. Не горит.
Уверен, что твой "Портрет дядюшки Тангу", который совсем скоро начнут вырезать из дерева все старики мира под моим руководством, — это ведь тоже символ. Дядюшка Тангу, владелец небольшой лавки художественных материалов, первый в мире попытался продавать твои картины. У него тогда ничего не получилось.
Время не пришло.
Вообще, эта история должна рассказывать про бесконечную рутину, про старых наивных художников, где за кадром остаётся их — и моя — жизнь и смерть.
Надеюсь, тебе понравится наша идея.
Обнимаю тебя,
Саша Галицкий».
После этого письма, которое было зачитано всем ученикам Галицкого, началась работа: все стали вырезать своих дядюшек Тангу, своих Ван Гогов. Сейчас их 80, из них составлено панно, которое экспонируется на различных выставках. Последняя прошла в середине декабря в Московском Манеже. Арт-проект Галицкого представляли Российский еврейский конгресс (РЕК) и Еврейский культурный центр на Никитской им. Ральфа Гольдмана при поддержке БФ «Джойнт». РЕК и «Джойнт» много лет совместно поддерживают благотворительные программы для пожилых. Арт-проект «Прошедшее продолженное» стал частью выставки «Израиль открывает двери», проходящей в Манеже и посвящённой 25-летию восстановления дипломатических отношений России и Израиля.
Эта выставка показала принципиальное отличие в отношении к старикам в Израиле и в России. К сожалению, даже мысленно представить себе на российских просторах нечто похожее на работу Галицкого со своими подопечными не представляется возможным. В Израиле старики — это национальное достояние, а у нас... обуза, даже для своих собственных детей и внуков. А как живут в наших домах престарелых — даже смотреть в ту сторону не хочется.
Почему у Галицкого получилось? Потому что он — свободен, и люди, с которыми он работает — свободны. Поэтому они капризничают, выкаблучиваются, делают только то, что хочет их левая нога.
Но тем не менее, Ван Гогов они хотели вырезать все — и вырезали.
13 октября 2013 года с 11:00 до 12:30 Фрида (её уже нет в живых) пришла к Галицкому, чтобы докрасить своего Ван Гога. Он сказал Фриде, что её Ван Гог похож на Чаплина. «Не хочу на Чаплина, хочу, чтоб на моего деда», — ответила Фрида.
Весёлого Ван Гога сделал Элиягу Петрушка 8 ноября 2013 года (сам он родился в Польше 12 марта 1915 года). Тот самый Элиягу, который во время Второй мировой служил директором детского дома для польских сирот в Загорске под Москвой.
Иегуда Гендельсман родился в Палестине в октябре 1923 года. А вот родители его приехали из Польши за год до его рождения из Люблина. А как делали этого Ван Гога, как его красили 29 сентября 2013 года и почему у него синий нос, Галицкий даже рассказывать не собирается.
Таких историй — 80, и Галицкий помнит каждую из них. Когда все Ван Гоги стали одним полотном, оказалось, что смотреть на это можно бесконечно — именно здесь и можно увидеть все странности, особенности и прелести наивного мастерства и старания стариков. И это, безусловно, предмет искусства, как и сам оригинал Ван Гога.
Почему искусства? Это тайна, её никто не может разгадать. Если дрогнет сердце — искусство, если нет... А в этом «полотне» сошлось так много: люди, судьбы, история, отношения Галицкого и его учеников и много ещё того, чему нет названия на языке людей. Одним словом, таинство. Как «Тайная вечеря».
Туда, к ним на занятия не заглянуть даже одним глазком, невозможно быть сопричастным этому таинству. Но у него есть совершенно практическая сторона: как нам (и вам) относиться к старикам. Это можно узнать только на собственном опыте. И Александр Галицкий узнал. И написал об этом книгу «Мама, не горюй!», которая достаточно хорошо продаётся в Москве. В ней очень много практических наблюдений и советов. Ну а поскольку она написана Галицким, она ещё очень смешная и трогательная. Автор предваряет чтение таким пассажем:
«Скажите, знаете ли вы, как наладить нормальные отношения с пожилыми родителями и при этом не сойти с ума самому? Нет?
Тогда вам ко мне.
Я знаю. Сейчас всё расскажу».
Так что за отсутствием других возможностей читайте книгу Галицкого и пытайтесь понять, что у вас происходит в отношениях с вашими близкими, родителями, пожилыми родственниками. Может быть, вы тоже начнёте заниматься с ними резьбой по дереву?
Фото из архива Саши Галицкого
