Спрашивается, какая связь? Рассказываю. Есть у нас соседи Литвиновы. Они ещё в советское время много лет прожили в Италии и усвоили множество тамошних обычаев, в том числе и новогодних. Например, они научили нас съедать с каждым ударом курантов по виноградине и с каждой виноградиной загадывать желание, а также надевать в новогоднюю ночь красное бельё, потому что это приносит счастье. Но особенно нашей семье нравится их вывезенная из Италии традиция перед Новым годом освобождаться от ненужных вещей, в основном от мебели. Литвиновы — люди хорошо обеспеченные, даже, я бы сказала, зажиточные, к тому же маньяки ремонта и обновления. Принцип, по которому они определяют, что вещь устарела, мне не понять до сих пор. Может быть, они шопоголики в плане мебели, а мебель — не платье, в гардероб компактно не спрячешь, поэтому они просто выбрасывают то, что по какой-то причине надоело. Разонравилось. Не подходит к новым шторам. Как говорится, кому и кобыла невеста, а кому и жемчуг мелок. Попадаются там заманчивые вещи…

Но вообще-то статья о том, какие заимствованные новогодние традиции прижились у нас в России и теперь воспринимаются как родные. Очень хорошо, продолжу на примере соседей, потому что жители нашего многоквартирного улья — народ разношёрстный, изобретательный и сердечный: всем, кто что откуда привёз, так или иначе делятся.

Мы, например, много лет подряд в новогоднюю ночь вешаем на ручку двери соседей по лестничной клетке кульки с конфетами и дарим консьержам-киргизам шоколадный набор (а на Масленицу — блины). Мы этому научились во Франции, там так принято. Кстати, во Франции ёлку на Новый год не ставят. У них рождественский вертеп плавно переползает в Новый год. От французов и англичан пришли к нам и несколько декоративных традиций. Например, рождественский венок, который вешают на входную дверь. В многоквартирных домах на подъездах я такого не видела, но вот на дверях частных владений теперь встречаю регулярно. Ещё одно интересное заимствование — монохромная ёлка, только с шарами одного-двух цветов. Помните, в нашем детстве ёлка была очень некомплектной в плане висящих на ней игрушек — стеклянные, бумажные, деревянные, они хранились в ящике от посылки. Одни разбивались, другие докупались, и ящик этот, как реликвия, передавался от одного поколения семьи к другому. Я до сих пор помню такой ящик у бабушки: в нём попадались фонарики из фольги, которыми украшала ёлку ещё моя мама в своём послевоенном детстве. А новая традиция — вешать только шары одного, максимум двух цветов, — пришла к нам чуть более десяти лет назад из Европы.

Что интересно: прототипом современных ёлочных шаров были яблоки. Несколько веков назад ёлки украшали именно яблоками, которые заготавливали ещё осенью. Первые стеклянные ёлочные шары появились в Германии. По легенде, однажды выдался год настолько неурожайный на яблоки, что ёлки могли остаться без украшений. Тогда стеклодувы сделали яблоки из стекла и очень они всем понравились. И всё-таки мне ёлка, наряженная только шарами, кажется скучной и формальной: конечно, выглядит она ярко за счёт своей однородности, но душевности в ней никакой.

Другие наши соседи, Юдины, вслед за нашими кульками с конфетами пошли ещё дальше: они, чтобы не остаться в долгу, теперь вешают на нашу дверь (но только на неё) сапожок. В нём мы поутру 1 января обнаруживаем приятную мелочь — мыло, свечки, носовые платки. Конечно, здесь всё не по канону, но всё равно приятно. Не по канону, потому что это традиция не новогодняя, а рождественская, пришла она к нам из Европы. Рождественский сапожок (чулок, носок) — атрибут Санта-Клауса (святого Николая). По преданию, в рождественскую ночь Санта, позвякивая колокольчиком, спускается по дымоходу и кладёт в носок подарок. Поэтому эти чулки-носки и принято вешать над камином. Но если нет камина (у нас, например, нет), можно и на ёлку, и на спинку кровати. Вся эта история была придумана для детей как воспитательный момент. Если ребёнок в течение года хорошо себя вёл, он находил в сапожке подарок, если плохо — картофелину, камень или кусок угля. Постепенно воспитательный момент утерялся (может, зря?), и сейчас любой ребёнок, будь он хоть триста раз заноза в заднице у родителей, находит в носке подарок.

Что ещё? Традиция новогодних фейерверков и петард пришла к нам из Китая. Трудно сейчас вспомнить, когда началось это светопреставление пальбы до 5 часов утра, но, кажется, точно не раньше 90-х. До того мы вполне ограничивались хлопушками и бенгальскими огнями — безобидными и бесшумными.

Есть и ещё кое-что, что кажется нам чисто русской новогодней традицией, но на самом деле таковою не является: утка с яблоками — традиционное блюдо в Дании (утка с апельсинами — в Китае). На российском новогоднем столе она появилась несколько десятков лет назад и до сих пор соперничает с индейкой, прилетевшей с американского стола на День благодарения.

…Но мыслями я всё возвращаюсь к Литвиновым (вот она, меркантильность). В прошлом году они выбросили на помойку вполне годное кресло. Я его перетянула, и теперь оно красуется на кухне. А в позапрошлом и вовсе вынесли подольскую ножную швейную машинку. Она, конечно, не «Зингер» и, конечно, не шьёт. Но журнальный столик а-ля франсез из неё получился неплохой, винтажный. Традицию тащить с помойки в дом хорошие вещи, нисколько этого не стесняясь, мы с дедом тоже привезли из Франции, кстати. И это не только про скупость, но и про рачительность, креативность и находчивость (во всех смыслах). Теперь мы с нетерпением ждём 31 декабря. Что, интересно, вынесут на помойку наши соседи на этот раз?