«В то время вся наша семья также жила в посёлке Клязьма. 12 апреля 1961 года я, девятилетний мальчик, сильно болел воспалением лёгких. Хорошо помню, что с самого утра во все окна врывались солнечные лучи и было слышно чириканье воробьёв, а мне приходилось лежать в кровати с высокой температурой.

Где-то ближе к обеду по радио объявили о полёте в космос Юрия Гагарина. 

Настроение как-то сразу поднялось! И вдруг приходит медсестра делать мне укол. Надо сказать, делала она эти уколы очень больно, я каждый раз долго плакал после её посещений. Мама и говорит медсестре: «Сегодняпраздник, давайте пропустим этот укол». А медсестра возмущённо спрашивает: «Какой ещё праздник?» Мы с мамой хором: «Человек полетел в космос!» Медсестра ещё ничего не знала, очень удивилась и говорит: «Раз такое дело, сегодня укол отменяется, но завтра сделаю два!» Это был настоящий сюрприз для меня!»

«12 апреля 1961 года был ясный, солнечный день. У нас был старый радиоприёмник «Москвич», и когда мы услышали голос Левитана: «Говорит Москва, работают все радиостанции Советского Союза…», все, привыкнув к тому, что Левитан сообщал самые важные новости, немного напряглись. И вдруг сообщение о первом полёте человека в космос, и это наш, советский человек из Гжатска Смоленской области (городок недалеко от Можайска, где мы жили). Все мы, взрослые и дети, выбежали во двор дома, кричали: «Ура!», радовались и восхищались достижением учёных, инженеров, рабочих и полётом в космос молодого советского человека Юрия Гагарина.

Жили бедно, но при этом у людей горели глаза, они радовались, мечтали: у страны, людей есть будущее. Весь мир ликовал! Ещё были свежи воспоминания о проклятой войне… Мне пришлось на себе испытать все её ужасы: оккупация, насильственный угон в Германию, концлагеря, рабство в немецком «раю». Впереди не было будущего— только унижения и безысходность.

Не верилось, что страна выдержала такие испытания, и тут такая новость! Человек в космосе! Брала гордость за страну, людей, за себя!»

«День этот я помню так, будто и не прошло 60 лет с той поры. Я, первокурсник физического факультета МГУ, сижу в большой, амфитеатром, аудитории и слушаю лекцию по общей физике. Её читает профессор Роман Владимирович Телеснин.

Внезапно включается громкоговоритель, и мы слышим слова какого-то официального сообщения. Диктор говорит о только что запущенном космическом аппарате. В первый момент показалось, что сообщение мало чем отличается от многих других, ставших уже привычными: к этому моменту вокруг Земли летало уже изрядное количество искусственных спутников. Роман Владимирович совершенно нейтральным голосом произнёс: «Этоочередной спутник». И нажал кнопку звонка — вызвал лаборантку, чтобы попросить её выключить радио. Лаборантка вошла и что-то сказала профессору. А он повторил для всех нас: «На этом спутнике летит человек!» И тогда по аудитории прокатилась волна аплодисментов.

Лекция уже не могла дальше идти обычным путём: передавали новые и новые сообщения, в них звучало новое для всех нас словосочетание «лётчик-космонавт товарищ Гагарин», и мы ловили каждое слово, относящееся к этому необыкновенному событию. Но после лекции занятия наши продолжались в маленьких аудиториях, и лишь позже мы смогли узнать об успешном завершении первого в истории космического полёта человека».

«1961 год был последним (третьим по счёту) годом моей службы в пограничных войсках на Камчатке. В эту ночь я был в пограничном наряде — нёс службу по охране государственной границы СССР.

Ночь — ни луны, ни звёздочки, сплошная чернота. Тишина. Обманчивая, тревожная пограничная тишина — где-то что-то хрустнет, а кажется, что кто-то прячется в кустах или крадётся между деревьями. Ветер качнёт какую-то веточку, а кажется, что промелькнула какая-то тень... Некое разнообразие и чувство того, что кроме тебя есть ещё люди на Земле, иногда вносят звуки круглосуточно включённого радио, доносящиеся из рыбацкого посёлка, расположенного на противоположной стороне Халактырского озера, ближе к берегу океана. Но звуки, как правило, тихие, отрывочные, неразборчивые, часто заглушаемые шумом деревьев. Чтобы понять слова, их приходится додумывать, искать похожие.

И вдруг я услышал, что слова и музыка стали чуть громче и как-то торжественнее. «С чего это вдруг? —подумалось мне, — вроде до 1 Мая ещё далеко». Я смог разобрать слова «космос», «человек», «советский» и др. Показалось мне, что я даже разобрал какую-то фамилию. Правда, у меня получилось не «Гагарин», а «Болгарин»,а в другой раз — «Богатый». И вот тут до меня дошло: свершилось то, чего мы давно ждали, о чём мы давно мечтали, — советский человек полетел в космос!

Огромная радость и гордость охватили меня. Захотелось громко кричать, мелькнула даже мысль устроить салют автоматной очередью. Однако ни то ни другое сделать я, разумеется, не мог. Служба заставила меня приглушить свои эмоции и возвратиться из космоса на Землю».

«Мне, белгородской девчушке, было 10 лет. Был прекрасный весенний день, и я с мамой делала побелку внутри нашего старенького дома, а рядом уже стоял наполовину построенный новый дом для нашей дружной многодетной семьи. Наружную побелку и покраску мы успели доделать, как и положено, до Пасхи, а внутри просто не успели. Моя мамочка, надев себе и мне косыночки, фартучки, приступила к побелке. Работу поделили. Мама белила потолок и верхнюю часть стен с подмостьем, а остальное до пола белила я. Окна и двери все были закрыты, чтобы не было сквозняков и не были видны следы щёток. Было очень душно, у меня ручьём бежал пот.

Работало очень тихо радио. Вдруг оно замолчало, и мы услышали голос Левитана. Какую-то секунду мама опустила руку с щёткой, поменялась в лице, резко спрыгнула с подмостья, подбежала ко мне, крепко и очень странно прижала к себе, и я поняла, что что-то случилось. Я никогда не слышала, чтобы так громко стучало мамино сердечко.

Потом она мне рассказывала, что подумала: началась война. Мамочка пережила войну в оккупации, без вести пропал её отец под Ленинградом, контуженный и дважды раненный вернулся мамин жених, который стал её мужем, отцом моим и моих братьев.

Дослушав Левитана, мама всё поняла. Она сильно расплакалась от радости, начала меня целовать с головы до ног. Я, конечно, не могла понять таких её эмоциональных резко противоположных потрясений. Мы с ней, все выпачканные побелкой, с щётками в руках, выбежали со двора на свою улицу, где было уже много людей.

Все плакали и кричали: «Ура! Ура!!!» Новость, такая шокирующая и не совсем понятная, застала всех врасплох. Все выбежали на улицу, держа в руках кто что: лопату, метлу, кастрюлю… Я такой всеобщей радости, слёз, объятий никогда больше не видела. С криками: «Ура-а-а-а!» вверх летело всё, что было в руках. А потом было всеобщее застолье прямо на улице с песнями и плясками».

«Хорошо помню тот обычный весенний день. Оторвал страничку календаря: среда, 12 апреля. Так же как и сегодня, смотрю в окно: погода — прелесть, на небе —  ни облачка, на деревьях появляются первые зелёные листочки. Зарядку не делаешь — не хочется, да и весь день впереди: и находишься, и набегаешься, и насидишься, и на физкультуре упражнения на брусьях, прыжки через козла и много ещё всякой всячины. Быстро умылся, поел, это уж дело святое, надел форму, галстук погладил и завязал, схватил портфель и айда в школу. По дороге встречаешь ребят, болтаем о том о сём, смеёмся, делимся планами на день.

Вот и школа. Первый урок. Перемена. Середина второго урока. История. Ведёт урок директор школы. Тишина. На уроке рабочая атмосфера — директора побаивались. Чрезмерно строг был, если что-то не так. Мог и за уши оттаскать. Отчество его выскочило из памяти, Иван Полозков... Опрос. Ученик отвечает у доски. Все внимательно слушают. Интересная тема — если не изменяет память, культура эпохи Возрождения.

Да какая уж там эпоха Возрождения, когда раздаётся сильный стук в дверь. Даже директор испугался, не говоря о нас. Будто обезумев, в класс врывается наша классная, Татьяна Матвеевна, с радостным сообщением о полёте в космос первого в мире советского человека. В классе мёртвая тишина. Ребята, словно под гипнозом, переваривают полученную информацию и, будто сговорившись, громко, как на параде, кричат: «Ура!» Это был знак нашего всеобщего восторженного одобрения, радости и привета мужественному поступку Юрия Алексеевича Гагарина, первого в мире героя-космонавта».

«Мне четыре года с небольшим. Мы с мамой идём по улице в магазин. И вдруг будто праздник наступил! Почему-то совсем незнакомые люди стали нас останавливать и говорить: «Вы знаете? Человек в космосе!» А мама со слезами и улыбкой спрашивает: «Кто? Расскажите!» — «Какой-то Гагарин! Юрий!» И теперь уже мама всем встречным говорит: «Юрий Гагарин в космосе! Юрий Гагарин в космосе!» Все как будто родными стали сразу! На следующий день во дворе все дети были космонавтами, а все куклы были срочно переименованы в Юриев!»

«Мне 5,5 года. Мы живём в Москве, в коммунальной квартире на Большой Садовой. На кухне собрались все соседи и рассказывают бабушке, которая пользуется у них огромным авторитетом, что в космос полетел человек! Наш!!! Мы первые!!! Тогда я впервые услышала имя Юрия Гагарина. А я всё спрашиваю: «Как это — в космос? Как же можно туда долететь?» И ещё не один день на кухне говорят про полёт, про Гагарина и про нашу страну. 

Недавно я спросила у своей подруги, помнит ли она этот день. И она рассказала, что именно в этот день она начала выговаривать «Р», когда вместе со всеми кричала «Ура-р-ра!»

«Я работала в СКБ завода «Бакинский рабочий». 12 апреля 1961 года был последний день выпуска заводской газеты, редактором которой я была. К сожалению, тогда не было ничего интересного, о чём можно было бы написать. Вдруг слышу по радио голос Левитана, читающего сообщение Совинформбюро о запуске человека в космос. Тут же был всплеск эмоций и восторга, все хлопали в ладоши и прыгали.

Текст сообщения стали повторять, и мне пришла идея рассказать об этом событии в заводской газете. Затем я побежала к художнику, попросила нарисовать космическую картинку и подписать крупным шрифтом «ЧЕЛОВЕКВ КОСМОСЕ».

Газета имела успех, и надо мной смеялись: я вышла в печать раньше, чем официальные СМИ (в Баку время на час опережает московское). Я до сих пор очень трепетно отношусь к этой дате и благодарна Юрию Алексеевичу Гагарину за то, что он невольно меня выручил».

«Родители и знакомые, близкие и соседи очень шумно обсуждали событие: «Человек в космосе! Первый космонавт наш! Советский!!!» На меня никто не обращал внимания. Я взяла свой маленький зонтик и решила показать взрослым, кто здесь космонавт: придумала залезть по пожарной деревянной лестнице на крышу. Перекладины на лестнице были не по-детски высокими, я карабкалась с трудом, ещё зонт мешал.

И вот на уровне второго этажа меня окликает снизу сосед: «Лидочка, а ты куда собралась?» Я ему объясняю, что все уже празднуют такое событие и я тоже должна быть космонавтом. Сосед меня похвалил и предложил быть космонавтом вместе со мной, но есть проблема — он не умеет лазить по лестнице. Я ему сверху показывала, куда ставить ногу, как подтягиваться, но у него ничего не получалось — пришлось спуститься, чтобы научить неумеху. И тут сосед схватил меня в охапку и унёс к моим родителям, а нижние ступеньки лестницы на следующий день спилил. А Космонавтом меня всё-таки прозвали. Спасибо соседу!»