Василий Лановой родился в Москве 16 января 1934 года, но Великую Отечественную войну встретил в семь лет у дедушки с бабушкой, в украинском селе, которое оккупировали немцы. Один офицер пустил у него над головой очередь из автомата, после чего Василий стал заикаться. 

Спас его от этого недуга совет врача, когда он с мамой вернулся в Москву: «Пусть с утра до вечера поёт украинские народные песни, там длинные гласные». Заикание прошло через три месяца. Если бы не эти уроки пения, вспоминал Лановой, никакого народного артиста могло бы и не быть. Поступив в Щукинское училище, с конца 50-х он работал в Театре Вахтангова и до последнего времени активно снимался в кино и на телевидении. 

Размышляя о карьере Ланового, невозможно не вспомнить самые яркие его образы: мученик коммунизма Павка Корчагин, символ романтической любви капитан Артур Грей и эгоист и сноб Листовский из дебютной картины «Аттестат зрелости». Героический Иван Варавва из «Офицеров» и волевой сотрудник уголовного розыска Костенко из дилогии по Юлиану Семёнову «Петровка, 38» и «Огарёва, 6».

Его выправка, стать и благородная красота особенно выигрывали от военной формы — отсюда и все эти многочисленные майоры и генералы КГБ и просто военные, белые офицеры и даже «железный Феликс», которого он играл дважды. Кстати, с разведчиком Исаевым он встречался тоже пару раз: сначала как связной в приключенческом фильме «Пароль не нужен», где действие происходит в 20-е годы прошлого века, а будущего Штирлица играет Родион Нахапетов, а затем уже как враг Вячеслава Тихонова во время Великой Отечественной, эсэсовец Карл Вольф в «Семнадцати мгновениях весны». 

Впрочем, не формой единой — в прекрасных оттепельных картинах 60-х он был одинаково органичен и как мечтавший управлять погодой «физик-лирик» в «Иду на грозу», и как сомневающийся в своём выборе выпускник медицинского института в «Коллегах» по повести Василия Аксёнова. 

Интересны и те телевизионные роли, которые сегодня забыты, — например, многие ли помнят, что Василий Лановой играл Шерлока Холмса в телеспектакле «Министры и сыщики» (1969) или Криса Кельвина в первой версии «Соляриса» 1968 года? А как убедителен он был в ролях подлецов — ловеласа Анатоля Курагина из эпоса «Война и мир» Сергея Бондарчука, пустого и пошлого любовника героини Ирины Купченко в «Странной женщине», тонкой драме Юлия Райзмана. 

Но где бы Лановой ни появлялся, пусть даже не в одной из главных ролей, — везде он врезался в память особой, чуть вкрадчивой манерой произносить реплики, своим открытым и пронзительным взглядом. Наверное, по степени магнетизма на экране с ним можно сравнить разве что Вячеслава Тихонова. Впрочем, Тихонов всегда казался более цельной, полной решимости фигурой, а в героях Ланового всё же проглядывали какая-то скрытая печаль и задумчивость. Сразу вспоминаются слова его Вараввы из «Офицеров»: «Командир обязан думать. Думать, а не просто шашкой махать».