Кинологи справедливо называют дрессированных собак «первой линией обороны». Сколько раз в глухих российских деревнях лохматые принимали на себя начальный удар двуногих зверей, безжалостных грабителей, готовых на все, предупреждая владельцев о нападении лаем, часто спасая ценой собственной жизни, вступив в смертельную схватку с преступниками!.. У служебных собак работа куда опаснее: защита хозяев от криминальных граждан — это полдела. Совсем иное по степени бесстрашия и сложности — схватка с матерыми уголовниками, которым нечего терять в случае поимки. 

В фильме «Ко мне, Мухтар!», хотя во многом и схематично, поверхностно, но по сути верно показано, как из малоосмысленного щенка в СССР готовили четвероногого бойца, ужас и грозу нарушителей закона.

Будущий автор сценария фильма, писатель Израиль Меттер, заядлый собачник, еще в 1959 году в Музее ленинградского уголовного розыска увидел необычный экспонат — чучело немецкой овчарки. Сотрудники на справедливое недоумение посетителя сделали пояснение, что это сохраненный таксидермистами легендарный служебный пес Султан. Участник обороны и блокады Ленинграда, во время и после войны задержавший около тысячи преступников всех мастей, дважды серьезно раненый, сохранивший государству более 3 миллионов рублей социалистической собственности (для 40–50-х годов сумма невероятная!). Последним проводником пса был майор розыскной службы Петр Бушмин. 

Пораженный этой историей прозаик встретился с Бушминым, много часов расспрашивал и записывал его рассказы о работе и приключениях героического пса. Но, как оказалось впоследствии, тяжелее службы оказался финал собачьей жизни: Султан доживал последние годы в зябком вольере, никому не нужным немощным стариком, и умер в полном одиночестве, без ласковой хозяйской ладони… Автор изменил кличку и финал истории на более человеческий: так появилась повесть «Мухтар», а чуть позже и сценарий.

Собственная система дрессировки служебных собак появилась в Советском Союзе в середине 1930-х годов. Лохматых в первую очередь натаскивали на охрану: пограничных рубежей, военных объектов, транспортных коммуникаций и складов, зон и лагерей. Обнаружить в любую погоду нарушителя, взять след и с него не сбиться, защитить вожатого и по его команде (а иной раз и по собственной интуиции и инициативе!) броситься в атаку… Столь многообразная нагрузка и сообразительность далеко не каждому псу по таланту и по силам.

У истоков отечественной кинологии стоял уникальный человек, ее создатель и патриарх майор Александр Мазовер, автор десятков брошюр и книг, ставших для кинологов настольными, главный специалист знаменитого военного питомника «Красная звезда» в Подмосковье. Во время Великой Отечественной войны Мазовер разработал и внедрил в практику принципы дрессировки собак-миноискателей и истребителей танков. В мирное время — дрессировку ОКД (общего курса дрессировки) и ЗКС (защитно-караульной службы), признанных во всем мире и до сего времени остающихся эталоном воспитания служебных собак. 

На службу в милицию принимались только псы, окончившие полный курс ЗКС с отличием. Как это и случилось с киношным Мухтаром благодаря настойчивости, терпению и доброму характеру его проводника, лейтенанта Глазычева. 

В главной собачьей роли снялись четыре овчарки. Во-первых, потому что необходимо было показать Мухтара в возрасте от года до заслуженного ветерана лет десяти. Во-вторых, в процессе съемок оказалось, что даже «кремневые» бойцы из элиты МВД могли ни с того ни с сего спасовать в непривычных обстоятельствах. 

Так, в эпизоде задержания рецидивистов в снежную бурю для создания этой самой бури требовалось включить мощные ветродуи. Грохот адских агрегатов овчарок, натасканных бороться с самыми «отмороженными» преступниками, почему-то пугал до беспамятства — они бежали куда глаза глядят, поджав хвосты! А ведь это действительно были серьезные заслуженные псы, Урал и Байкал, предоставленные на съемки из главного питомника МВД СССР, с честью, добросовестно отработавшие другие эпизоды. 

Например, от бескомпромиссного бойца Байкала у актера Льва Дурова, сыгравшего рецидивиста Рыбу, остались жуткие воспоминания. Пес в сцене захвата бандита «сработал» по-настоящему и практически в несколько мгновений: сбил актера с ног, швырял туда-сюда, таскал по земле, сорвал защитный рукав и уже подбирался к горлу, когда наконец опомнились дрессировщики и оттащили собаку. «На мне остались только трусы и валенки, — вспоминал Дуров. — Ну еще и шрам на ноге, на память о съемках». А вот снежной бури Байкал пугался…

В общем, можно было обойтись и без бури, наверное. Режиссеру Семену Туманову съемочная группа чуть ли не хором предлагала отказаться от ветродуев, но он уперся: надо показать работу Мухтара в реально экстремальной ситуации. 

Тогда вспомнили про письмо киевлянина Михаила Длигача. Он читал повесть «Мухтар», знал из прессы о начале съемок фильма и, написав письмо на «Мосфильм», предлагал: приезжайте, посмотрите на моего Дейка — он сыграет Мухтара лучше всех! Отправили консультанта-кинолога — тот тут же телеграфировал: «Пес потрясающий, надо брать!» Но хозяин Длигач оказался главным инженером предприятия, и на съемки на три месяца начальство его отпускать категорически не соглашалось. Пришлось в Киев лететь Юрию Никулину — под его обаянием и напором все там подняли лапки кверху и отказать, разумеется, не смогли. «Слов нет, какая собака! Ждите, выезжаем!» — сообщил актер по телефону. Позже оказалось, что вопрос был решен его визитом лично к министру машиностроения Украинской ССР.

«Это была моя первая некомедийная, серьезная роль, — вспоминал после съемок Юрий Никулин. — С опаской меня брал режиссер, я же в предыдущих двух фильмах играл жуликов… Специально приехал со мной знакомиться и только после личного знакомства взял меня на роль».

«Полевые» сцены воспитания и дрессировки Мухтара снимались в питомнике МВД под Ростовом-на-Дону, одном из лучших в стране. Ну а «служебные» эпизоды — по большей части в Москве и окрестностях. По прилете в столицу у хозяина Дейка спросили, в какой гостинице он хотел бы жить, на что Юрий Никулин отреагировал категорично: только у меня! Так в семью Никулиных на несколько месяцев заселился Дейк-Мухтар…

Конечно, во всех моментах съемок вне камеры находился хозяин, Михаил Длигач, он неслышно и незаметно подавал команды. Но и помимо этого, по воспоминаниям разных людей из съемочной группы, Дейк был невероятно умным, обаятельным, интуитивным псом — и прирожденным талантливейшим актером! Он не пугался ни ветродуев, ни снега-мороза, ни неожиданных «накладок» — и, бывало, неожиданно для всех доигрывал сцену. Например, Никулин пил воду из-под крана, а пес сам по себе тут же подбежал, встал на задние лапы и с удовольствием стал пить с ладони актера. 

Или сцена, которая потрясла всех: операция тяжелораненого Мухтара, которого лейтенант Глазычев принес в операционную на своих руках... Едва актер положил пса на операционный стол, Длигач еле слышно скомандовал: «Умер!» Под бок собаке в виде крови налили клюквенного сока, режиссер шепотом скомандовал «Мотор!»… И вдруг Дейк-Мухтар судорожно задышал, словно и впрямь собрался отдать душу собачьему богу. Самое невероятное: у оператора не заладилось с камерой, дубль пришлось переснимать — и еще раз пес точь-в-точь повторил процесс «умирания»! И уже команде «Снято!» бодренько соскочил со стола, гавкнул на всех жизнерадостно и рванул на улицу.

Добавим, что Никулин и Длигач не раз принародно препирались, кого больше любит Дейк. И откуда такая странная команда у хозяина собаки: «Иди сюрой?» Оказалось, это не какой-то тайный приказ Длигача, а пожелание: «Иди с Юрой!» Которую Дейк завсегда выполнял с удовольствием: великий актер и уникальный пес любили друг друга…

…Стоит ли специально напоминать, что после выхода на экран этого фильма одной из любимых на долгие годы в СССР стала собачья кличка «Мухтар»? Это, может быть, и есть главное признание в любви не только собирательному образу смелой служебной собаки, но и создателям потрясающе человечного фильма «Ко мне, Мухтар!»…