Среди жителей нашей страны принято в шутку обвинять Петра I в том, что он «удружил» России, обязав ее граждан курить табак, а вскоре мы так привыкли к курению, что и до сих пор никак не отвыкнем. И доля истины в этом обвинении есть.

Но, по свидетельствам современников, курение было довольно распространенной привычкой и до Петра, и правительство предпринимало безуспешные меры по ограничению этого «бесовского зелья». Искоренить курение не удавалось. Да и в других «отсталых» странах, не ступивших, вместе с Россией, на путь принудительных реформ, курение стало массовым вполне естественным (а вернее, противоестественным) образом. 

Так что мы оставим в этот день в покое тень Петра хотя бы потому, что все его принудительные меры по введению курения в обществе палочными мерами кажутся детской забавой по сравнению с тем, что делают для выкуривания человечества из здоровой жизни международные производители табака.  

Речь сегодня не о правительствах и компаниях, толкающих нас к пагубным привычкам, а о том, как им не поддаваться. 

Будет неправдой, если мы скажем, что советское общество одобряло курение или не боролось с ним. Учителя, родители, врачи — все то и дело твердили нам о том, что от курения человек плохо растет, что курящий человек не может заниматься спортом, что курение вредно для легких и т. п. 

Но в это время бравые летчики и танкисты в кино мужественно щурились от дыма папирос, зажатых в углу рта, а их западные собратья по экрану, служившие нам образцом внешности и поведения — все эти Алены Делоны, Депардье и Бельмондо, — просто не выпускали сигареты изо рта.

Между проповедью и личным примером подросток всегда выбирает последнее. К концу школы я уже курил более или менее регулярно, но скрытно. Окончив школу, я стал курить открыто и официально. Во время занятий спортом мне удавалось сократить курение до нескольких сигарет в день, но бросить окончательно не получалось, да и казалось ни к чему. 

Пока, годам к 40, я не обнаружил, что каждую ночь, примерно в третьем часу, я вскакиваю с постели как ужаленный и могу валяться без сна до самого рассвета, если не выкурю сигарету. А засыпаю — лишь после того, как покурю.

Более того, даже во время лыжной прогулки я стал останавливаться, чтобы перекурить. После каждого перекура я чувствовал боль в левом боку, как будто собственноручно вколачивал туда гвоздь. И это продолжалось до тех пор, пока я… не перестал этого делать.

Я не использовал никаких электронных сигарет, таблеток от курения или модных научно-популярных книг, которые якобы надо прочитать каким-то особым способом для полного отказа от курения. И тем более я не обращался к тем современным шаманам, которые называются психотерапевтами и психологами. Я даже публично не выкидывал пачку сигарет в мусорное ведро и не давал клятву моим близким, что отныне я некурящий человек.

Я просто перестал курить в 2004 году так одномоментно и бесповоротно, как будто кто-то нажал внутри моей головы какой-то выключатель. А отступлений от этого правила за 15 лет было всего два, поэтому и вспомнить их очень легко.

Первое отступление произошло уже в следующем, 2005 году, когда меня пригласили на вручение литературной премии за лучшую повесть года. Многие критики прочили эту премию мне, перед оглашением победителей я попросил у приятеля сигарету и выкурил ее (надо сказать, без малейшего удовольствия). Первое место, однако, досталось другому. Но, вместо того чтобы курить под таким предлогом одну сигарету за другой, мой мозг снова защелкнулся, и я не притрагивался к сигарете еще пять лет.

В следующий раз я попросил сигарету у курящей соседки в 2010 году, когда вышел на улицу во время похорон отца. Сигарета показалась мне невероятно вонючей и отвратительной. К тому же она нисколько не успокаивала нервы, а, напротив, возбуждала их.

Я подумал, что если уж кто-то и не одобрил бы моей слабости, так это мой некурящий отец. Я выбросил сигарету недокуренной. С тех пор прошло 10 лет.