Если говорить о самоизоляции, в которой большинство из нас оказались, то стоит начать с общих для всех проблем. Главная из них — проблема ограниченного пространства, ограниченного сенсорного притока. Причем для пожилых людей она стоит менее остро, чем для молодых. Люди старшего возраста в силу своего здоровья уже привыкли двигаться меньше, чем молодые. Этот фактор связан с тем, что пожилые не так часто путешествуют по миру, не общаются с огромным количеством людей, как молодое поколение. В этом плане пожилым, как ни странно, легче, потому что они в таком режиме жить уже привыкли. 

Если я рассказываю о молодых людях, то чаще говорю о сенсорной депривации (лишение человека сенсорных впечатлений. — «АВ»), монотонии (функциональное состояние сниженной работоспособности. — «АВ») и гиподинамии. Молодежь привыкла постоянно получать новые разнообразные впечатления, много двигаться, поэтому для нее длительное время оставаться дома плохо. Пожилых людей эти проблемы должны затрагивать в гораздо меньшей степени, чем молодых. Трудно себе представить активного пожилого человека, который реально чувствует большую потерю от того, что нельзя пробежать прямо сейчас марафон. Таких все-таки очень мало. Да и внутренние переживания пожилых заботят гораздо больше, чем внешние новости. Их жизнь скорее направлена на осмысление уже полученной за долгие годы информации, а не на приобретение новой.

Но есть проблемы, которые гораздо острее сказываются на пожилых людях, чем на молодых. В первую очередь это страх за жизнь, здоровье. Таких страхов у молодых по многим причинам гораздо меньше. Молодые на эту тему думают крайне редко. И это вполне понятно. Пожилые склонны искать у себя болезни, бояться за жизнь и здоровье.

Если говорить конкретно о коронавирусе, то кругом говорят, что риск умереть у пожилых людей намного выше, чем у молодых. То есть молодые рискуют в этом отношении гораздо меньше: переболеют, но выздоровеют. А пожилые, которые и так частенько задумываются о смерти, здоровье, сейчас, как правило, пребывают в состоянии очень высокого уровня тревоги. 

Наши СМИ несколько безответственно, на мой взгляд, подходят к освещению ситуации. Ими руководят такие же молодые люди, которые заражены другим вирусом: вирусом низкой социальной ответственности. Поэтому я не могу не констатировать: негативный фон вокруг ситуации у нас просто перенасыщен. Включаю телевизор, включаю радио и слышу: коронавирус, коронавирус, столько-то умерли, столько-то умрет... Ой, какой ужас! Ой, того не хватает, ой, сего не хватает... От этих мыслей психическое и физическое здоровье пожилых людей только ухудшается, потому что иммунитет человека на фоне депрессии и тревоги снижается. Если молодые относятся ко всему просто как к информации, то пожилые все примеряют на себя, и возникает эффект фиксации на поиске нарушения. Это как у Джерома К. Джерома: «Прочитав медицинскую энциклопедию, я нашел у себя все, кроме воды в колене». 

Если тебе непрерывно рассказывают о новых и новых симптомах, то ты подсознательно начинаешь их искать у себя. Это все крайне вредно для психики, для здоровья. 

Вторая проблема, с которой сталкиваются пожилые люди, — это проблема одиночества. В данном случае речь не только об одиноких людях, но и о парах. Коронавирус разделил людей и их семьи. Я знаю много людей старше меня, которые с детьми и внуками не могут увидеться. Как раз дети и внуки — это то, что держало людей преклонного возраста на плаву. Они ощущали, что нужны своей семье, нужны детям, внукам. А сейчас сделано все, чтобы этого не было, чтобы ты их не видел, не мог общаться непосредственно, а они — с тобой. 

И в интернете задают совершенно справедливый вопрос: почему я могу видеть разносчиков еды, коробейников из разных фирм доставки, представителей разных социальных служб и не могу видеть своих детей? Это достаточно странно само по себе. 

К тому же наши пожилые люди в большинстве своем не владеют интернетом, не умеют пользоваться современными гаджетами. Они не умеют пользоваться WhatsApp, Zoom, Skype и т. д. Даже надоедливая реклама эту проблему осветила. 

Молодежь же продолжает общаться через интернет, даже с видео. Компьютерная грамотность наших пожилых людей гораздо ниже, чем молодых. Да и оснащенность гаджетами пожилых людей оставляет желать лучшего. Самое большое, что многие из них могут сделать, — это позвонить. Хотя именно пожилые люди в большинстве своем боятся надоедать, быть навязчивыми, не хотят беспокоить свою семью своими переживаниями. Получается, что одиночество, которое и так свойственно пожилому возрасту, сейчас обострилось до предела. Сегодня пожилой человек остается один на один со своими страхами. К сожалению, маркетологи не понимают, какой колоссальный успех имел бы, например, голосовой помощник «Алиса» у одиноких пожилых людей. И не только сейчас.

Хорошо, когда рядом есть проверенный годами партнер: жена, муж. Это спасение. Как раз, в отличие от наших молодых, пожилые люди мудрее и терпеливее. Для них быть вместе со своей половинкой — это не нагрузка и не испытание, в отличие от испытывающих из-за изоляции «синдром жен подводников» (когда ты просто не привык к такому тесному непрерывному общению) молодых. Я считаю маловероятным, что в семье пожилых людей в этой ситуации обострятся конфликты. Более того, я уверен в обратном: сегодня именно наши партнеры для нас — спасение. Мы, пожилые, это понимаем — и начинаем еще больше ценить того, кто рядом с нами. 

Человек, который находится рядом, является спасением для нас, соответственно, мы являемся спасением для него. Потому что другого — семьи в широком смысле слова, коллег — рядом нет. Потому что, как я сказал ранее, у нас пожилые люди находятся в жесткой ситуации «заболел — сиди дома». И пропуск через интернет оформить не смогут. Они-то, в отличие от молодых в связи с их нужностью, для ведения работы, ведь, скорее всего, не получат. Вряд ли человек пожилого возраста будет сам водить машину— скажем, повезет себя в больницу. Приедет ли скорая помощь, узнав о его возрасте и хронических болячках? Поэтому уровень безопасности пожилых людей сейчас ниже, чем у наших молодых, хотя они тоже являются гражданами страны, они платят налоги. Наша медицина, увы, заточена на помощь трудоспособному населению.

Зато я уверен, что пожилые скорее найдут (что крайне важно в условиях изоляции и недогрузки нервной системы), чем себя занять. Ведь у многих пожилых людей есть хобби. Молодежь в суете своей увлечений больших не имеет, она узкоспециализированная. Для нее самое большое увлечение — те же самые социальные сети. Пожилые люди знают, как много в мире есть интересного, кроме бизнеса, однообразной офисной работы. Потому что, находясь на пенсии, они и книги читают, и картины пишут, и стихи сочиняют, причем весьма неплохие. Поэтому я думаю, что сейчас спасением для пожилых является их культура, которая находится на более высоком уровне, чем у молодежи, их мудрость, их умение найти себе занятие. Спасение от тревоги, от паники, которые тебе навязывает социальное окружение, — заниматься чем-то разумным, интересным, увлекательным. Здесь пожилые могут дать сто очков вперед молодым.

Состояние тревоги и страха, в котором пребывают пожилые люди, находящиеся в режиме самоизоляции, может со временем перерасти в фобию. Предрасположенность к депрессивному состоянию у пожилых людей намного выше. Это я уже говорю как психоневролог, как специалист в психотерапии. В этой ситуации очень важно не начать пить антидепрессанты, не подсесть на препараты, которые нам с удовольствием подсовывают в многочисленных аптеках. 

К сожалению, депрессивное состояние, вероятнее всего, может возникнуть именно у пожилого человека. Первое, с чего надо начать, после того как режим самоизоляция закончится, — это свежий воздух, общение с природой, настолько, насколько это безопасно. И общение, может быть, даже не с детьми, а с внуками. Потому что больше всего ту самую энергию и позитив несут именно внуки. Именно тот жизненный заряд чистой радости, который у среднего поколения можно и не встретить.

Мне 62 года. И я достаточно спокойно переживаю режим самоизоляции. Во-первых, я достаточно много дистанционно работаю. По линии Федерального медико-биологического агентства веду вебинары для тренеров, спортивных психологов и врачей. Кроме того, консультирую теннисистов высокой квалификации ежедневно, причем общение идет не только в рамках нашей страны. Мне сказали, что мои вебинары слушают люди из стран бывшего Советского Союза, Испании, Швейцарии, Эмиратов и т. д. Кроме того, я пишу статьи. У меня лежит на рабочем столе компьютера глава в Американскую космическую энциклопедию, как раз о влиянии условий изоляции и ее моделировании в Институте медико-биологических проблем. Надо внести сейчас туда кое-какие правки. Еще у меня есть аспиранты, сейчас я активно занимаюсь редакцией их диссертационных работ. В повседневных текущих делах это порой совмещать было сложно, а сейчас я наконец отредактировал целую главу своей диссертантки. 

То есть я все время занимаюсь своей любимой работой. И общаюсь. Только использую для этого интернет. Я нахожусь на даче, все лучшее — рядом: и жена, и собаки, и лес. Я счастливый человек. У меня есть с кем общаться и есть чем заняться. Я где-то даже рад, потому что в таком количестве общение с женой — праздник. Приятно в гораздо большей степени заниматься именно тем, чем хочу я, а не какими-то бесконечными отчетными бумагами, которыми заваливают в офисе. То, что было основным на службе, сейчас немного ушло в сторону. А вот то, что я реально хочу делать, я делаю. Так что я не отдыхаю, я, может быть, даже активнее работаю. То есть в режиме самоизоляции для меня есть достаточное количество плюсов. 

Хотя есть и минусы, связанные с основной работой в качестве заведующего лабораторией и с работой в качестве космического психолога. Вот у нас космонавты приземлились... Сейчас должно быть обследование — я, к сожалению, участвовать в этом ни в каком варианте не могу. Это минус. 

Минус и в том, что я редко вижу дочь, которая сейчас очень занята. Она врач, активно работает сегодня в клинике Бурденко.