Иван Александрович Гончаров, который принимал участие в кругосветном плавании на фрегате «Паллада» и посетил Корею, был удивлен тем, что среди жителей этой страны считается величайшим комплиментом преувеличивать возраст человека, а не преуменьшать его, как принято у европейцев. Когда кто-то из членов русской команды сообщал корейцам, что ему лет 30 или 40, то ему обычно отвечали: «Я думал, вам лет 70». Или: «Вам, наверное, 80. Вы годитесь мне в отцы».

В этом отношении, как и во многих других, мудрые азиаты опережали время. И писателю Гончарову, пожалуй, следовало лишь радоваться, что иностранцы принимали его за гораздо более мудрого человека.

Литература делается медленно и вызревает долго, как хорошее вино. В юности мы берем пример с Лермонтовых и Рембо и пытаемся сжечь костер жизни с максимальным треском и шумом. Однако, если нам повезло перевалить за 30, а затем за 40 и 50, то мы понимаем, что настоящая литературная жизнь только начинается и мы «только разогревались», как выразился герой Джека Николсона в фильме «Пролетая над гнездом кукушки».

Я начал печататься в «толстых» литературных журналах, как мне казалось, ужасно поздно — в 33 года. Еще позднее я принимал участие в Форуме молодых писателей России в Липках. Мне было 40, и я убавил себе пять лет, хотя это ни для кого не было секретом, но в нашем семинаре участвовал один парень на два года старше меня. Где-то я назвал себя «самым старым молодым писателем России», вызвав общий смех, но мне самому было не до смеха: ныне покойный писатель Олег Павлов, к примеру, был на 10 лет моложе меня и уже руководил одним из семинаров. Меня утешило прозвучавшее со сцены утверждение писателя Евгения Попова, которое я предлагаю запомнить всем авторам, начинающим свой творческий путь в зрелом возрасте: «Молодой писатель — это тот, кого еще не печатают».

Такой же, если не более медленный путь вел меня и к литературному признанию, которое, надеюсь, только приближается. Моих произведений не то что не замечали и не отмечали, но замечали и отмечали всегда вместе с какими-то другими, в каких-нибудь лонг-листах и шорт-листах, когда, как в профессиональном боксе, победитель более или менее ясен, но против него кого-нибудь надо выпустить на ринг, чтобы изобразить напряженную борьбу. 

В одном американском конкурсе короткого рассказа я занял второе место; в отечественном конкурсе на лучшую повесть года — вошел в шорт-лист; в конкурсе на лучший сценарий короткометражки в Коктебеле получил почетный диплом без всякого места. Время шло, лауреаты тех конкурсов, в которых я участвовал в качестве статиста, выходили из моды, а то и из жизни, а я все не становился знаменитым, продолжая при этом писать с не меньшим энтузиазмом и удовольствием.

Наконец, я с недоумением обнаружил, что являюсь так называемым предпенсионером и, после некоторых проволочек, — самым настоящим пенсионером РФ. И здесь-то со мной началось нечто неожиданное.

Журнал «Новый мир», в котором я печатался уже лет 15, вдруг словно прозрел и наградил меня премией за роман «Дуэлист» и несколько рассказов, опубликованных в 2019 году. И не успел я еще оправиться от этой приятной новости, как на моей исторической родине, в Екатеринбурге, меня признали «мастером прозы» на конкурсе имени П.П. Бажова за повесть «Пещной отрок».

Более того, возвращаясь из Москвы весь в букетах и дипломах, я обнаружил, что в одном большом сибирском городе прошла церемония вручения еще одной почетной литературной премии и я входил в число претендентов на нее.

Однако, для того чтобы стать лауреатом, желательно было присутствовать в  Сибири лично. А я уже порядком вымотался и возвращался в теплую уютную Тулу, как в свой любимый домашний халат. Я ехал почивать на запоздалых литературных лаврах.