Свои впечатления от «Битлз», чаще называемых в определенных кругах «битлами» или даже «битласами», я не раз и не два пытался выразить в своих литературных произведениях. А для того чтобы не повторяться и не конкурировать со своим собственным текстом, постараюсь в этот праздничный день припомнить те эпизоды своей хронической битломании, которые видятся сегодня по-новому.

Свою первую кассету «Битлз» я записал у старшего брата моего друга в 1969 году, когда мне исполнилось 10 лет, а группа, собственно, уже была близка к распаду. Так что вся моя битломания, как ни странно, приходилась на тот период, когда «Битлз» уже не существовали и некоторые умники заявляли, что они теперь не в моде, а в моде «роллинги», «криденсы», Uriah Heep и так далее, вплоть до какой-нибудь Мадонны или Бейонсе. 

Столь же навязчиво, чуть ли не с первого дня после развала «Битлз» наша пресса злорадно писала, что тот или иной исполнитель (например, вокальный ансамбль «Осмондс») уже превзошел «Битлз» своей популярностью и количеством проданных дисков. Мы тогда еще не понимали цену того, что сейчас называется «рейтингом» и, признаться, переживали за своих любимцев… До тех пор пока до нас не доходила та слащавая карамель, которую пел очередной «победитель» «Битлз».

Еще одна навязчивая «новость», которая преследовала нас буквально с того момента, как мы услышали на танцах в исполнении школьного ВИА «последнюю песню группы «Битлз» под названием «Лорипи» (то есть «Let it Be»): «Слыхал, «битлы» выпустили новый диск?» Или: «Слыхал, что «битлы» объединяются?» Эта сплетня носила такой параноидальный  характер, что я, кажется, и сегодня не очень удивлюсь, если услышу ее, несмотря на то что двух из ливерпульской четверки уже нет на свете.

Пару раз эти слухи были не совсем беспочвенны. В записи альбома Ринго Старра «Ringo» 1973 года принимали участие все члены группы, почти как в новом альбоме «Битлз». А уж совсем «недавно» по меркам бывалого битломана, уже в новом столетии, был собран действительно новый альбом из треков «Битлз», которые сохранились в черновой записи, но никогда не выпускались.

Следующий слух о «Битлз» был спровоцирован их песней «Back in the USSR», но еще в большей степени — страстным желанием увидеть своих кумиров живьем. Действительно, если они поют «Снова в СССР» и не совсем обеспамятовали, значит, они здесь уже бывали? Уверен, что у записных «битлологов» имеются объяснения этого загадочного феномена. Сам я считаю, что все-таки без причины и цели никто не станет сочинять такой хит и посещение СССР все-таки предполагалось. Но достаточно перевести эту песню и понять ту чепуху, которую городят ливерпульские парни о нашей стране, чтобы понять: точно не были.

И все же я не раз слышал клятвенные заверения в том, что «секретный концерт» «Битлз» проводился, например, для Брежнева и членов политбюро, а однажды мой юный друг шепотом рассказывал, что лично присутствовал на их выступлении в Одессе, где они были проездом, на корабле, и выступали нелегально. Мой друг описывал концерт с такими убедительными подробностями, как рассказывают эротический сон, и у меня язык не поворачивается назвать его рассказ ложью. Скорее это была греза, материализовавшася от чрезмерного желания сновидца.

Не буду останавливаться на главной составляющей битломании, а именно — на добывании их записей и дисков, неразрывно связанном с таким запретным явлением, как спекуляция и фарцовка. Все это слишком смачно и подробно описано такими героями «русского рока», которых Гарик Сукачев на своих концертах называет «молодежью семидесятых». 

Гораздо интереснее, на мой взгляд, заглянуть в день сегодняшний и проверить, осталось ли что-нибудь от тех грез у молодежи поколения Z, или как там его называют на просторах Всемирной паутины? Конечно, ни о какой битломании сегодня и речи быть не может. Восхищаться «битлами» среди нынешней молодежи так же странно, как восхвалять Клавдию Шульженко в компании хиппи 70-х. И все же…

Относительно недавно мне пришлось преподавать английский среди студентов журфака, часть которых, обучавшихся в элитных школах, болтали довольно бойко, а другая, более многочисленная, не могли даже перевести фразу «Меня зовут Вова». И вот в попытках хоть как-то сплотить и взбодрить мою аудиторию я предложил им аудировать (записывать на слух слова) и петь хором ту самую песню, которую мы в их годы называли «Лорипи», то есть «Let it Be», а затем «Hey, Jude» и, конечно же, «Yellow Submarine».

O существовании «Битлз» знали все мои студенты. Некоторым были уже знакомы и слова тех песен, которые я заводил. Они предложили мне заниматься аудированием «Битлз» постоянно, вместо грамматики. А после звонка, вместо того чтобы, как обычно, выбежать на улицу и курить, они оставались в классе и горланили хором:

— Ля-ля-ля-ля-ля-ля, хей, Джуд!