Среди множества угроз, нависающих над человечеством, есть одна, истинный масштаб которой мало кто представляет, равно как и сроки ее наступления. Речь идет об угрозе массовой безработицы в результате автоматизации. Об этом пишут и спорят ученые, но есть основания полагать, что возможные социальные потрясения все еще сильно недооцениваются. В масштабе проблемы попытался разобраться Владимир ГЕНДЛИН.
Один знакомый, живущий между Сиднеем и Киевом, привел сравнение тамошней прачечной с нашими: «Прачечная в Сиднее насчитывает полтора человека в штате (один постоянный и один приходящий помощник). Прачечная в Киеве — это восемь человек (две приемщицы, работающих посменно, две гладильщицы, директор, бухгалтер и еще двое работников). В Сиднее рубашки гладит немецкая машина, которая стоит 15 тысяч долларов, а сушит — японская. В Киеве рубашки гладят вручную. В Сиднее, с минимальной зарплатой порядка 15 американских долларов в час, стирка одной рубашки стоит 25–30 гривен в зависимости от количества, в Киеве, с зарплатой приемщицы в 5 тысяч гривен в месяц, — 60».
Из чего он делает вывод: уже через несколько лет владелец киевской прачечной догадается, что из его восьми сотрудников как минимум семеро не нужны (а то и все восемь). Проблема в том, что эти семь или восемь человек не дадут прироста столь нужных рабочих рук в других отраслях, из них минимум трое уйдут на пенсию, а остальные окажутся в категории трудовых ресурсов возрастом 50+, которым очень тяжело найти работу.
Похоже, что очень скоро мы столкнемся с массовым ростом категории населения, которое израильский философ и футурист Юваль Харари назвал «бесполезный класс». Это люди, навыки которых окажутся не востребованы в новом технологическом обществе, и даже их профессии перестанут существовать. Хуже того — их даже сложно будет переучить.
Еще в 2015 году Американская ассоциация робототехники (Robotics Industries Association, RIA) отрапортовала, что в США был побит рекорд продаж промышленных роботов. Сегодня аналитики утверждают, что настоящий бум роботизации производства и внедрения искусственного интеллекта (ИИ) нас ожидает в ближайшие 5–10 лет. Роботы заменяют человека в первую очередь на рутинных, тяжелых или опасных операциях. Это в первую очередь перемещение, сварка, окраска, паллетирование и, естественно, конвейерная сборка.
Самой роботизированной отраслью является автомобилестроение. На автозаводах США за 2010–2015 годы было установлено 80 000 новых промышленных роботов, в Германии за тот же период количество роботов увеличилось на 13 000 (рост в среднем 3% в год), в Китае только за 2014 год ввели в работу 21 000 роботов.
К 2025 году, по расчетам Bank of America Merrill Lynch, роботы и ИИ перетянут на себя 45–47% производственных задач (на сегодня только 10%). Это означает, что под угрозой безработицы окажутся не только работники низкоквалифицированного труда (грузчики и разнорабочие, например), но и работники с высокой квалификацией (сварщики, водители) и даже «белые воротнички», выполняющие рутинные операции (например, менеджеры в розничной торговле, операционисты в банке и прочие клерки). Больше того, если взять даже такие сложные и достаточно творческие профессии, как биржевой брокер, финансовый аналитик, программист, — со всеми их задачами гораздо эффективнее справится машина.
Исчезновение профессий и даже целых отраслей в результате технологической революции — не новость в человеческой истории. Буквально на нашей памяти исчезли такие необходимые когда-то профессии, как шорник, стеклодув, писарь, машинистка, наборщик-линотипист, затем — оператор ЭВМ… Работы над созданием беспилотных автомобилей упразднят профессию водителя, с машинистами поездов произойдет то же самое. Еще раньше может исчезнуть профессия охранника в ее нынешнем виде.
Машины уже вторгаются в юридические профессии и судебную практику — уже ясно, что искусственный интеллект быстрее и качественнее справится с огромными массивами данных, сможет предложить более верные решения, не говоря уже о работе с типовыми договорами.
Традиционно сложные отношения с ИИ сложились у бухгалтеров. Во все времена представители этой профессии играли в нашей жизни важную роль, в крупной организации бухгалтерией занимались огромные отделы, ведь учет велся в бумажных книгах. Когда же появилась 1С и другие программы учета, для многих профессионалов это закончилось потерей работы. Профессия не исчезла (и никогда не исчезнет), но с появлением автоматизированного учета процентов 80 бухгалтерских служащих стали не нужны в постоянном штате — их работу взяла на себя программа под надзором трех-четырех профессионалов. Сегодня бухучет почти на 100% автоматизирован. Но тревожные времена для бухгалтеров еще не миновали — в 2014 году журнал The Economist опубликовал доклад представителей Оксфорда Карла Фрея и Майкла Осборна, где аудиторам и бухгалтерам было предсказано сокращение до 94% рабочих мест.
А теперь давайте суммируем всех этих профессионалов — разнорабочих, сварщиков, водителей, охранников, розничных продавцов и кассиров, операционистов, менеджеров-консультантов, бухгалтеров, помощников юристов, библиотекарей, низовых госслужащих… Да ведь это почти вся страна собралась! Причем особо заметим, что значительную часть из них составляют люди предпенсионного возраста. Как подсчитали эксперты Высшей школы экономики (ВШЭ), в 2017 году по сравнению с 2005-м занятых старше 50 лет в экономике стало больше на 4,8 млн человек (на 30%). Кто и когда их будет переучивать? И на кого?
В этой связи вспоминается эпизод в одной московской больнице: регистратура, перед окошком собралась огромная очередь, а пожилая сестра одним пальцем пытается вводить какие-то данные в компьютер, но что-то у нее не получается — то ли машина виснет, то ли женщина не может разобраться в программе. Наконец, очередь начинает проявлять недовольство, раздаются возгласы: «Нельзя ли побыстрее?» На что пожилая сестра обращает свой уничтожающий взгляд на протестующих и едко-снисходительно, словно малым детям, объясняет: «Граждане, это же ком-пью-тер!!! Он же не может быстро!»
Конечно, есть свои аргументы у оптимистов — мол, технический прогресс во все времена ликвидировал рабочие места и профессии, но взамен всегда производил новые, причем в многократно большем количестве. Но на это есть пара возражений. Во-первых, сам по себе научно-технический прогресс как понятие слишком молод — ему всего два века от роду, ничтожная величина даже по меркам короткой истории человечества. Во-вторых, хотя на протяжении XIX и XX веков и происходили эпохальные технологические изменения, но никогда еще в истории они не были столь быстрыми — когда технологии устаревают, еще толком не успев родиться, за три-четыре года.
Как бы то ни было, факт тот, что в ближайшее время очень многие из нас могут пополнить ряды нарождающегося «бесполезного класса». Что неизбежно приведет к разочарованию значительной части общества и неравенству. Отсюда предпосылки к социальной напряженности.
Ученые и политики видят эту угрозу и пытаются предлагать методы решения. Одним из них является такой инструмент, как безусловный основной доход (БОД). Это регулярные выплаты, покрывающие базовые потребности вроде еды и жилья, причем для граждан всех возрастов. На эту тему уже несколько лет идут споры, ряд правительств уже отказались от этой идеи, другие (США, Канада, Финляндия, Индия, Бразилия, Нидерланды и др.) высказались «за» или даже начали тестировать эту идею.
Другая концепция — это непрерывное образование или, в буквальном переводе с английского, «обучение на протяжении всей жизни» (life-long learning education). У этой идеи, похоже, больше шансов на реализацию — все же учиться всю жизнь лучше, чем всю жизнь получать пенсию, даже если она называется безусловным базовым доходом.