Первое, что вспоминается в связи с феноменом невероятной и, возможно, не совсем заслуженной популярности, — это образ персидского царя Кира Великого, отложившийся в памяти благодаря журналу «Пионер», где была опубликована историческая повесть Любови Воронковой «След огненной жизни». В связи с этим и мне и, наверное, множеству моих ровесников этот древний царь представляется очень интересным и положительным героем. И мы не одиноки в своем отношении к этому монарху, о котором, в сущности, известно совсем немного: например, в английском языке довольно распространенным является имя Cyrus — Кир.

Удивляясь этому факту, один историк остроумно заметил, что Киру повезло, так как у него была «хорошая пресса». То есть он проявил себя гуманно по отношению к евреям, которые оставили свое доброжелательное мнение о нем на страницах Ветхого Завета, а оттуда оно перекочевало в сознание всех народов авраамических (иудеохристианских) религий. Хотя, вполне возможно, что далеко не всем представителям покоренных им народов Кир представлялся таким уж душкой.

Пример обратного свойства — русский царь Борис Годунов, которому с прессой как раз не повезло. И хотя в наше время большинство историков признают за царем Борисом выдающиеся способности и значительные достижения, а его причастность к убийству царевича Дмитрия уже не кажется такой уж несомненной, кровавые мальчики в глазах, созданные воображением Пушкина, вряд ли позволят нам когда-нибудь его канонизировать.

Однако слава никогда так быстро не возникала и так мгновенно не сдувалась, как в эпоху массовой информации. 

Мы вряд ли ошибемся, если предположим, что сверхпопулярность, как и статус суперзвезды, в современном понимании, начинается с возникновением СМИ. В то самое время, когда печатный станок начинает печатать газеты и журналы в таком количестве, чтобы они стали доступны каждому, паровозы и пароходы развозят их во все концы света — не так быстро, как самолеты, и не мгновенно, как интернет, но все-таки достаточно быстро, чтобы какая-нибудь американская курсистка успела загореться идеями Льва Толстого, написать ему восторженное письмо, получить мудрый ответ и даже приехать в Тулу на похороны своего кумира.

Скорости надувания звезд способствовало каждое из технических достижений, которое вначале предавали анафеме, затем превозносили и, наконец, переставали замечать, как телевизоры, мобильные телефоны или интернет. Знаменитости становились все более знаменитыми, быстродействующими и, если так можно выразиться, тотальными, после того как их изображения тиражировали при помощи фото, их голоса записывали на дисках и, наконец, их движущиеся фигуры показывали на экранах синема.

Очевидцы уверяют нас, что главное достоинство Шаляпина как артиста заключалось не в силе его голоса, а в его умении перевоплощаться на сцене. Но мы вряд ли стали бы вообще обсуждать его гениальность, если бы до нас не дошло достаточное количество его граммофонных записей. Что же касается такого героя 60-х, оплеванного политкорректными СМИ недавно, в связи со 120-летним юбилеем, как Эрнест Хемингуэй, то я затрудняюсь сказать, чему он больше обязан своей известностью — своим мужественным текстам или своим фотопортретам мужественного бородача в грубом свитере.

Впрочем, до недавнего времени не возникало серьезных сомнений на тот счет, что всемирная слава должна быть хоть чем-то заслужена. Чья-либо гениальность могла быть преувеличена (так же как она могла быть недооценена), но вряд ли полностью сфабрикована.

Эпоха диктатуры телевидения заставила нас усомниться в объективности собственных глаз. Если девушка, толком не умеющая ни писать, ни говорить, ни петь, ни даже плясать, но умеющая эффектно сидеть и бойко болтать перед камерой, разъезжает по городам и учит народы, это упрек скорее не ей, а тем, кто собирается на ее выступления. Звезды голубого экрана иногда бывали невежественны, часто пошлы, всегда банальны, но они все-таки были в своем уме. Для поколения гаджетов эти звезды — прочно забытое прошлое. На ристалище культуры, называемом баттлом, сражаются другие герои и героини.

Вот как описывает феномен одной из таких звезд интернет-небосклона профессор Колумбийского университета Шэрон Маркус.

Американская рэперша Карди Би добилась известности не только благодаря тому, что умеет записывать привязчивые мотивчики. Она также может продвигать их среди людей, которым это нравится. Она достаточно скандальна и  откровенна, чтобы собрать огромную аудиторию в сети «Инстаграм». Она пользуется услугами PR-агентства Maroon 5 и нападает на признанную «старую» рэпершу Никки Минаж. Наконец, она победила самого президента США Трампа в онлайн-баттле в январе этого года, так что против нее были организованы травля и массовые нападки «ботов» — а это еще надо было заслужить.

Американский профессор справедливо предполагает, что ни вам, ни мне не знакомы имена перечисленных гениев человечества (за исключением, возможно, имени американского президента). О них, как и о сенсационном баттле какого-нибудь рэпера Тухлого и блогера Гнусного, нам могли бы поведать лишь наши 12-летние внуки.

Эти персонажи сфабрикованы интернет-ресурсами. Но никакой интернет-ресурс не заставит их слушателей переключиться на Бетховена. И ни у какого Бетховена XXI века не хватит дурости, чтобы переболтать Карди Би.

Итак, профессор из США приходит к выводу, что в процессе создания интернет-звезд нового поколения участвуют три равноправные силы: массмедиа, сам артист (если можно так выразиться) и его аудитория. 

Без Тухлого баттл не состоится. Но и без интернета «лайкать» некому. Связь времен распадется, и гениальные строки останутся на стенке туалета.