Не буду напоминать содержание этой легкой комедии о симпатичном светском шалопае Берти Вустере (Хью Лори) и его мудром слуге Реджинальде Дживсе (Стивен Фрай), знающем все о обо всем на свете и фактически управляющем своим господином. Sapienti sat, и любители британского юмора знают ее не хуже меня, иные же знакомы и с литературным первоисточником Вудхауса.

Каждый раз, освежая в памяти этот фильм, обращаешь внимание на разные его нюансы, как будто он вращается перед твоим взглядом на оси времени. На сей раз особенно забавным показалось то, как Дживс и Вустер во время очередной своей матримониальной интриги изображали из себя истинных большевиков и называли другу друга «товарищ Дживс» и «товарищ Вустер». И «товарищ Вустер» безуспешно пытался наполнить и вскипятить чайник, чтобы «товарища Дживса» не приняли за его слугу.

В другой серии, напротив, Дживс, подпевая хозяину, добавляет после каждого куплета «сэр», что придает его пению «несколько феодальный оттенок».

«Неужели такое возможно? Понимают ли англичане, насколько странными и чокнутыми они должны выглядеть для представителей иных культур?» — думалось мне.  

И, судя по той энциклопедии британского юмора, каковой являются «Дживс и Вустер» (хоть книга, хоть фильм) — безусловно, да. Они понимают, КТО они на наш взгляд, и даже бравируют этим.

Смесь недоумения и восхищения странными британцами находим в «Письмах русского путешественника» Карамзина и «Фрегате «Паллада» Гончарова, в мемуарах Герцена и романах Алданова. Но, пожалуй, самые яркие примеры российской культурной англофилии находим в советском кино 70—80-х годов.

Помимо целого ряда квазианглийских политических детективов это прежде всего «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» режиссера Игоря Масленникова, с которыми советские зрители жили целое десятилетие — с 1976 по 1986 год.

Шерлок Холмс Конан Дойла был страшным, особенно для детей. Я до сих пор помню, с каким страхом смотрел на вентиляционное окошко под потолком своей комнаты после чтения «Пестрой ленты». Фильм Масленникова увлекает, но вряд ли способен кого-нибудь напугать. Зато он многих рассмешил и разошелся на поговорки, среди которых самая популярная: «Элементарно, Ватсон!»

Ни за книжным Шерлоком Холмсом, ни за его создателем особого юмора не замечено. Мне во время прослушивания рассказов о Шерлоке Холмсе на английском удалось всего один раз заметить, как сыщик говорит доктору: «It’s an elementary question» («это элементарный вопрос»). А «Википедия» уверяет нас, что слово «elementary» («элементарный») один раз используется Шерлоком в рассказе «Горбун».

Мы понимаем, что советский Шерлок — не более чем тонкая пародия на вполне серьезный детектив, появившаяся в то время, когда нас пытались отвлечь от печальных наблюдений сплошным телевизионным потоком пародий и водевилей. Мы догадываемся, что Британия нашими глазами должна выглядеть примерно так, как mother Russia с ее шубами, балалайками и медведями в британском «Евгении Онегине» или «Войне и мире».

Однако мы знаем, что Василию Ливанову за образ Холмса был вручен орден Британской империи, он был назван одним из лучших Холмсов за всю историю экранизаций этих произведений, а перед зданием британского посольства в Москве стоит памятник Холмсу и Ватсону именно в образах Ливанова и Соломина.

Еще одна шипучая смесь восторга и восхищения чокнутыми, но симпатичными британцами — фильм Наума Бирмана «Трое в лодке, не считая собаки». Признаюсь, мне не кажутся особенно смешными ни роман Джерома, ни этот искрометный водевиль по его мотивам. Но, по крайней мере в одной сцене, русское понимание британского юмора доведено, пожалуй, до совершенства.

Усатый капитан в исполнении актера с морской фамилией Штиль на паровом катере в очередной раз окатывает волной и едва не переворачивает в Темзу лодку с тремя приятелями — англизированными Мироновым, Ширвиндтом и Державиным, несмотря на их предостерегающие крики: «Сэр! Сэр!»

И тогда один из друзей догадывается: «А может, он не сэр?»

Еще одна работа, которая казалась довольно легковесной, когда вышла на экраны в 1980-м, а на нынешнем фоне выглядит почти шедевром: «Приключения принца Флоризеля» по мотивам жуткой и вовсе не смешной книги Стивенсона «Клуб самоубийц».

Ее главный герой назван в книге принцем Богемии, а в фильме — принцем некой Бакардии. Но ни у кого, наверное, не вызывает сомнения то, что в его лице томный, пресыщенный Олег Даль изображает именно истинного английского денди с его эксцентричностью и спортивными представлениями о чести.

Такого британского денди, какого днем с огнем не сыщешь по всей честной Британии.

О битломании и о том, как она русифицировалась в нашем сознании до того, что «Йестурдей» превратилась в русскую народную песню, надо говорить отдельно или не говорить вообще. Напоследок только расскажу об одном случае, который может послужить иллюстрацией российской культурной англофилии.

Британская группа «Uriah Heep» была весьма популярна в Европе, но вряд ли могла соперничать с такими монстрами, как «Led Zeppelin» или «Deep Purple». Однако после того, как «битласы» и «роллинги» стали выходить из моды в середине 70-х, у нас она была вне конкуренции. Пожалуй, я не ошибусь, если скажу, что «хипов» в СССР любили даже больше, чем на Западе.

И вот, лет двадцать назад, мне довелось брать интервью у лидера этой группы, бывшего моим кумиром, когда у подростков бывают кумиры.

— Какой альбом «Uriah Heep» вы считаете самым удачным? – спросил я Кена Хенсли.

— «Demons and Wizards», — отвечал музыкант.

Речь шла о четвертом и, пожалуй, самом удачном альбоме группы за всю ее историю.

— Я вижу, что вы разбираетесь в музыке «Uriah Heep», — сказал я вполне серьезно.

Кен Хенсли и не думал смеяться.